На складе, забитом боеприпасами, оружием и взрывчаткой — /покупал их Палач в другом городе, в соседнем штате/, — он выбрал крупнокалиберный пулемет, обмотался лентами и поехал в «Фудзи».
Большая вентиляционная решетка игорного зала на потолке задекорирована подвесным витражом с изображением Фудзиямы. Стараясь не чихнуть, Палач укрепил альпинистскую веревку за силовой кронштейн, вытащил решетку, поправил пулемет, предусмотрительно снятый с предохранителя. И нырнул вниз.
Вместе с грохотом и звоном упавших осколков витражного стекла Палач соскользнул на зеленое сукно рулеточного стола. И сразу же заговорил его пулемет, заполняя тесное для такого калибра помещение грохотом и пороховой гарью. Палач стрелял поверх голов — по игральным автоматам, полкам с бутылками, по стенам.
Гости с визгом ломились в двери, охрана попадала на пол и тоже ползла к дверям. Разрывные пули громили и разносили комнату на части. Вздрагивали, ломались, лопались, кренились на бок разрушенные автоматы, летела щепа и осколки, прыгали по зеленому сукну большие горячие гильзы, источая сизый дым. Палач вертелся вокруг своей оси, кроша вкруговую двери, штукатурку. Одна из пуль угодила в выключатель, замкнуло, заискрило, погас свет. Зал теперь освещался только уличными фонарями через окно.
Когда пулемет пусто умолк, пропустив через себя длинную, тяжелую ленту, Палач бросил его на пол, спрыгнув со стола, рывком поднял лежащего японского охранника и крикнул в его оглохшие уши:
— Каждый день, пока дети у вас, будет вам очень дорого обходиться!
Выбив ударом ноги окно, он выпрыгнул во внутренний двор, огляделся. Крюком, который всегда носил с собой на связке ключей, приподнял тяжелую крышку люка и нырнул в канализацию.
Нужно было еще вернуться «домой», принять душ в санитарной комнате бомбоубежища и разогреть себе ужин.
* * *
Всю дорогу, пока они ехали к клубу «Фудзи» Роджер косился на свою напарницу. Сейчас, поднятая с постели она выглядела очень уставшей, но постоянно крутила головой по сторонам.
Роджер Батлер очень зауважал коллегу после утреннего разговора в управлении. Господи, ну почему он сам не догадался? Почему никто до него не подумал об этом? Так просто! Почему раньше, полгода, год назад он не мог досконально изучить прошлое Фрэнка Кэссола? Наверное, потому, что будучи другом Кэссола, считал, что и без того хорошо его знает. И был поставлен в тупик утренним вопросом Саманты:
— Вы знаете, где Фрэнк работал раньше?
— До полиции он служил в армии, в спецвойсках.
— Я знаю. А до армии?
— Он говорил, что какое-то непродолжительное время год или полтора — работал в муниципалитете. Кажется, в управлении связи.