— Ты немой, блюститель порядка? — осведомился Клайд.
— Нам очень не хотелось бы, чтобы у тебя возникло ошибочное представление о нас. Мы самые вежливые люди в мире. И мухи не обидим, верно, Клайд? — спросил брата Бак.
— Точно. Слушай-ка, Бак, давай в знак наших дружеских намерений сфотографируемся с шерифом.
— Отлично придумано!
— Мы сделаем снимки и пошлем их в газеты, — весело добавила Бонни. — Вы не возражаете, шериф? — она подошла к нему, оглядывая его с ног до головы.
Бак притащил камеру, а Бланш, Бонни, Клайд и К.У. расположились справа и слева от шерифа. С револьверами в руках, они тесно прижались к гостю. Они широко улыбались, комически подмигивали, а Бак щелкал затвором камеры. К.У. отшпилил от рубашки пленника значок рейнджера, приколол его себе на грудь и весело воскликнул:
— Глядите! Я теперь техасский рейнджер.
— Я очень рад, что в нашей семье есть техасский рейнджер, — сказал Клайд. — Послушай, друг, — обратился он к гостю. — Почему бы тебе не принять у него присягу — и сделать рейнджером официально. Ну что, ты так и будешь играть в молчанку?
— Я могу заставить его заговорить, — сказала Бонни, придвигаясь ближе к рейнджеру.
— Давай, Бонни! — сказал К.У. — Заставь его говорить.
Клайду показалось, что на лице верзилы рейнджера что-то промелькнуло — то ли отвращение, то ли испуг. Клайд кисло улыбнулся и сказал:
— Заставь его поговорить, Бонни.
Бонни приблизилась к техасцу вплотную, легко провела рукой по его широкой груди, животу, потом чуть коснулась пальцами горла.
— Убери руки, — процедил вдруг рейнджер.
— Смотрите! — рассмеялся Бак, — Оказывается, он умеет говорить. Я это знал.
— Я тоже, — поддакнул К.У.
— Ну что нам с ним делать? — спросил Клайд, вдруг потерявший интерес к игре.
Но Бонни, напротив, только-только начинала. Она получала странное удовольствие, испытывала неизъяснимое возбуждение и не собиралась останавливаться так быстро. Она подошла близко и впилась ртом в полные губы рейнджера. Вовсю работая языком, прижавшись своими грудками к его торсу, а животом к его чреслам, она, наконец, отпустила жертву, чувствуя, как неодолимое желание пульсирует под кожей.
Бак громко рассмеялся.
К.У. тоже.
Клайд хмыкнул, но очень невесело.
На какое-то очень долгое мгновение воцарилась тишина, но затем рейнджер окунулся в глубокий колодец оскверненной интимности и выказал свое отвращение тем, что плюнул в лицо Бонни.
Она задохнулась от возмущения и отскочила назад.
Тут Клайд, не помня себя, схватил рейнджера за рубашку, повернул его одной рукой, а другой стал нашаривать револьвер, намереваясь отходить им как кастетом безоружного пленника. Бак проворно выхватил револьвер у него из рук, но это не остудило пыл Клайда.