«Надо взять себя в руки, — решил он. — Я схожу с ума как молокосос. — Это все оттого, что давно под ним не поскрипывал матрац с женским телом вместо простыни. — Сейчас, — сказал он сам себе, — и пятидесятилетняя портовая шлюха показалась бы королевой красоты».
Дженни подняла глаза и спросила:
— Что за пакостные мысли бродят в твоей голове?
— Только что подумал, что ты самая красивая барышня изо всех, каких я видел в последнее время.
— Хорошенький комплимент, если учесть, где ты находился пару лет, — отшутилась она.
— Читаешь мои мысли, да?
Она пожала плечами и поспешила заговорить о другом.
— Недавно передавали последние известия. Ты не одинок в своей популярности. Сегодня вечером убита женщина напротив парка Джубили.
— Снова Любовник Дождя?
— Кто же еще? — Она вздрогнула от какой-то страшной мысли и медленно добавила:
— Потом, когда я ждала тебя в кухне, подумала, что, может, тот, во дворе…
— Это убийца? — подхватил Дойл. — Исключено, — твердо заявил он. — Уже того, что он сегодня отправил на тот свет одну шлюшку, вполне достаточно. Эти маньяки всегда действуют по одной схеме, по одному и тому же шаблону. Один и тот же почерк. Дебил, который напал на тебя, скорее всего просто хотел позабавиться.
Дженни поморщилась.
— Не знаю… Может, стоит сообщить в полицию? — Хотя сама сомневалась, стоит ли.
Начиная когда-то с наследства в сто фунтов, Хенри Краудер оставил матери и дочери контору, которая сейчас, включая недвижимость, стоила пятнадцать тысяч. Дженни была сделана из того же теста. Она воспитывалась в сознании, что нужно непоколебимо соблюдать законы и правила, принятые в их среде. Общение с полицией при любых обстоятельствах считалось по меньшей мере предосудительным.
— И что ты им скажешь? — поинтересовался Дойл. — Что благородный рыцарь сэр Шон Дойл, за которым по пятам несется свора легавых, прервал свой путь, дабы спасти тебя от участи горшей, чем смерть? И что за это ты обогрела и накормила его, одела и проводила снова в путь, потому что сочла себя чем-то обязанной ему? — Он хрипло рассмеялся. — Девочка, прежде чем ты закончишь свою исповедь, уже очутишься в женской тюрьме «Холлоуэй», и там у тебя будет довольно времени закончить ее.
— Пожалуй, так, — вздохнула она.
— Наверняка.
Видя, как погрустнело ее лицо от недавнего воспоминания, он поспешил сменить тему.
— Показывали меня по телевизору, да?
— Ой-ой, чуть ли не двухсерийный фильм о Великом Бомбардире Дойле.
— Нормальный человек всегда охотно пользуется бесплатной рекламой. Смею надеяться, они упомянули, что я был лучшим боксером Северной Англии?