— Он молодой человек Имоджин Бурдеттс.
— В твоем голосе чувствуется разочарование. Готова поспорить, что она давно лишилась невинности.
— Кристал, мне не нравится этот разговор…
— Знаю, знаю. Папа сказал бы, что девушкам из семьи Силвандер не подобает вести себя как горничным. Что уж такого замечательного в семье Силвандер?! Как ты думаешь, у этих богатых старых коров есть сыновья, за которых можно было бы выйти замуж?
— Тебе только семнадцать.
— Здесь взрослеют гораздо раньше. Помнишь, что говорили об американцах во время войны? Янки чрезвычайно сексуальны.
— Как только папа поправится, мы немедленно вернемся в Англию.
— Это значит, дорогая Гонора, что мы останемся здесь навечно.
Забыв, что их может услышать шофер, Гонора закричала:
— Что за мерзости ты говоришь!
— Я люблю папу не меньше, чем ты, Гонора, но посмотри правде в глаза. Он не создан для того, чтобы заниматься бизнесом. Мы можем надеяться только на себя. — Горячность, с какой говорила Кристал, в сочетании с ее красотой делали девушку просто неотразимой. — Нам надо найти здесь богатых мужей.
— Я никогда не выйду замуж без любви. Выходить замуж за деньги не для меня.
Кристал неопределенно пожала плечами.
— Хорошо, что у нас теперь есть дядя Гидеон.
— Так кто из нас более реалистичен? Он даже имена наши не запомнил.
— Главное, что мы сделали первый шаг и познакомились с ним. — Глаза Кристал стали почти синими. — Он просто обязан позаботиться о нас. Я уверена, что встречу достойного молодого человека. И если уж ты не хочешь выходить замуж, то по крайней мере должна оставить поиски работы и поступить в университет. Джоселин будет ходить в хорошую школу, где нет японцев и итальянцев. Папа перестанет пить…
— Кристал! — голос Гоноры дрожал от возмущения.
Кристал посмотрела на шофера, кивнула головой и замолчала.
Богатые кварталы остались позади. Машина медленно ехала среди серого однообразия многоквартирных домов по крутой Ломбард-стрит, в конце которой, словно палец, указывающий в небо, высилась башня Кольт-тауэр. Гонора дотронулась до плеча шофера.
— Вот наш дом, — сказала она, стараясь быть вежливой.
Шофер притормозил. Лимузин мягко проехал через узкие ворота и остановился у большого дома. Лучи предзакатного солнца безжалостно высвечивали облупившиеся стены, некогда покрытые синей краской.
Окно на третьем этаже распахнулось, и в нем показался мужчина. Он перегнулся через подоконник. Ветер трепал его редкие каштановые волосы и старый школьный галстук.
— О Боже, это же папа, — прошептала Кристал.
— Вы обе заслуживаете хорошей порки! — закричал им Ленглей Силвандер. — Где, черт возьми, вы шлялись до сих пор?