— На Ривьере нет нефти, — сказал Малькольм.
Обед закончился, и Гонора отправилась на кухню, расположенную здесь же, мыть тарелки.
Потом все пили кофе, любуясь заходом солнца.
— Ну, Джоселин, расскажи, как тебе живется замужем? — попросил Фуад.
— Кажется, я выдержала экзамен на жену, — ответила Джоселин.
— И это все, что ты можешь сказать? — спросил Фуад.
— Живется, как в раю, — добавила Джосс.
— В раю? — переспросил Малькольм. — Тогда почему ты проводишь там так мало времени?
— Я была занята работой по переборке старого мотора для местной электрокомпании, — пояснила Фуаду Джоселин.
— Джосс очень умна, — сказал Курт, — она схватывает все на лету. — Малькольм молча уставился на скатерть, которую лучи заходящего солнца окрашивали в оранжевый цвет.
Следующий день недели был рабочим, и семья Пек уехала домой в десять часов вечера. Малькольм молча вел машину, не считаясь с другими водителями и правилами уличного движения. Джоселин вертела в руках бумажную салфетку, прихваченную со стола, и смотрела в окно на вспыхивающие огни реклам и светящиеся названия увеселительных заведений.
Когда они приехали в гараж, Джоселин, не в силах больше выносить затянувшееся молчание, сказала:
— Фуад просто невыносим, ты не находишь?
Малькольм промолчал, и только когда они достигли дверей квартиры, бросил ей через плечо:
— Меня от тебя просто тошнит.
Войдя в квартиру, Малькольм достал бутылку виски и, включив телевизор, сделал большой глоток прямо из бутылки. Он иногда выпивал с друзьями, но совсем немного, а за обедом мог осилить бутылку «Хейнекена», но чтобы пить вот так, прямо из бутылки, как настоящий алкоголик, это было уж слишком. Джоселин стало неприятно смотреть на него, и она ушла в свою спальню.
— Закрой за собой дверь, ты не в конюшне! — заорал он ей вслед.
Джоселин вернулась и закрыла дверь. Ее охватила тревога. Стараясь успокоиться, она поправила смятую постель, развесила по шкафам одежду, разложила по ящикам белье мужа, пастой «Аякс» вымыла ванну и туалет. Время от времени она подходила к двери и прислушивалась. До нее доносились взрывы смеха, звучащие с экрана телевизора, — Джонни Карлсон смешил публику своим репликами.
Перед тем как лечь спать, она осмелилась заглянуть в гостиную. Малькольм сидел, развалившись на большом бархатном диване — свадебном подарке одного из компаньонов Курта.
— Малькольм, уже первый час, — сказала она тихо.
Малькольм вскочил на ноги, злая усмешка исказила его лицо, рука сжалась в кулак. Размахнувшись, он ударил ее по левой щеке. Удар был такой силы, что, если бы Джоселин не схватилась за дверной косяк, то наверняка не устояла бы на ногах.