— Да, да, я знаю, но ведь телефон всегда у него под рукой.
— Не волнуйтесь. Вы просто устали. Сегодня у вас был трудный день.
— Просто ужасный! Слава Богу, что вы уже дома и мне есть с кем поговорить. — Кристал прошла в гостиную, бросив на Митчела многозначительный взгляд.
Митчел сел на диван рядом с Кристал, и она положила голову ему на плечо. От пиджака Митчела веяло холодом ночи, изо рта шел запах ментоловых пастилок. Его руки обняли Кристал и скользнули по ее груди. Сквозь шелк блузки она почувствовала холод его пальцев. С того самого случая в Токио Кристал часто принимала нежные объятия Митчела, которые нисколько не возбуждали ее, но давали чувство уверенности в себе — рядом с ней был мужчина, который боготворил и хотел ее.
Митчел расстегнул верхнюю пуговицу блузки, но Кристал, ожидая прихода Александра, оттолкнула его руку. Однако он продолжал гладить ей грудь, и вскоре его тело задрожало от возбуждения. Резко запахло мужским потом, Митчел вскочил, пробормотал «спокойной ночи» и бросился вон из комнаты.
Кристал умылась и нанесла на лицо крем. Закутавшись в шелковый халат, она спустилась в холл, села в кресло и стала ждать.
В час ночи к дому подъехала машина. Кристал быстро открыла дверь. Это был Александр. Заметив мать, он весело рассмеялся.
— Владелица этого и многих других замков встречает на пороге своего рыцаря, который вернулся живым и невредимым.
Кристал сразу поняла, что сын находится под действием наркотика. Но какого? Это могла быть марихуана, или кокаин, или что-то новое, более сильное. Какой дряни он наглотался? Когда в детстве отец приходил домой пьяным, они точно знали, что именно он пил.
— Ты обещал, что мы появимся на слушании только один раз! — не выдержав, закричала Кристал.
— Я же не мог отказать достопочтенному Моррелу, которому так понравилось мое патриотическое выступление.
— Чего ты наглотался?
— У меня всегда один и тот же ассортимент.
— Если ты будешь и дальше принимать «колеса», — Кристал выбрала слова из лексикона сына, — то хотя бы не садись за руль!
Александр уселся на верхнюю ступеньку лестницы и, обхватив голову руками, принялся раскачиваться из стороны в сторону.
— Как же я ненавижу его, — процедил он сквозь зубы.
Кристал сразу поняла, о ком идет речь. Она присела рядом с сыном.
— Александр, нам не надо было прилетать в Вашингтон. Мне кажется, мы допустили ошибку. Давай завтра не пойдем на слушание. Пусть пойдет Митчел и извинится за нас. Он даже может зачитать наше заявление.
— Неужели ты совсем не понимаешь меня?
— Я пытаюсь понять, — смиренно ответила Кристал, — но зачем этот крестовый поход? Какой в нем смысл?