И я не ошиблась. Зеркало тут было. Большое такое — на всю стену. Ну, понятно, такое высокое и широкое тело непросто вместить в маленькое отражение. Как вживую представила принца Раймунда, принимающего разные позы, чтобы выбрать из них самую-самую. Тихо хихикнув, стала приводить себя в порядок.
Мои светлые, золотистые волосы были прилично растрепаны, голубые красивые глазки заспаны, а очерченные губки срочно нуждались в увлажняющем креме. Естественно, в купальне принца не имелось всех нужных мне средств. Но и с тем, что было я смогла почувствовать себя прекрасно. Что позволяло мне быстренько проскочить до своих апартаментов. Надеюсь, братишка меня проводит, во дворце я только второй раз и даже не представляю, в какой его части сейчас нахожусь.
Кстати, после первого пребывания здесь меня как раз-таки сослали в монастырь.
* * *
Хочу обратно в спальню принца! Почему? Так там я могла хотя бы полежать нормально. О, Одноликий, я уже и забыла, что такое жизнь аристократки. Это постоянная суета на пустом месте.
Августин, после того как я все же соизволила собраться, проводил меня в апартаменты, выделенные мне. Сам он вернулся к его высочеству, шепнув на прощание, что очень скучал по мне. Жанна, что спала на одном из диванчиков в гостиной, так и не проснулась.
И вот, когда я растянулась на прохладной постели, пришли они — мои родственницы. Ведь до завтрака (о, ужас!), всего лишь два часа, а меня непременно надо просветить насчет столичной моды и последних сплетен. Учитывая, что монастырь находился всего в трех часах езды от столицы, в просвещении я не нуждалась. Благо, ссылали девушек туда чуть ли не каждую неделю. Обо всем этом я и сообщила ввалившимся в мою спальню.
Но леди, в количестве шести персон, не слышали меня. Позвав горничных, среди которых затесалась и Жанна, родственницы раздали указание, какие процедуры необходимо выполнить и как их со мной делать. И почему мне кажется, что они пытаются нащупать грань моего терпения? Наверное, я просто понимаю, насколько целительницы злопамятны. Не зря же сюда пришла кузина. Муж которой был третьим, кто пытался лишить меня девичьей чести. А потом сам в этом признался своей благоверной. Дурак! Вон, как Агата глазками сверкает, будто это вчера было! Теперь я и близко к ее Фредерику не подойду, слышала, что он пузо беременное отрастил. Благоверная, видимо, старалась таким образом снизить его потенцию. Что по слухам, привозимым в монастырь, совершенно не помогло.
— Ах, Александрин, — радостно щебетала Абель, еще одна моя кузина, — как хорошо, что дядюшка решил тебя вернуть, — это о моем отце. — Я так переживала о твоей судьбе.