Не зная пощады (Сурикова) - страница 62

- Отпусти меня.

И тут же выгнулась от резкой сладкой судороги, прошедшей горячей волной по всему телу, с хрипом втянула в себя прохладный речной воздух.

Он замер на мгновение, а затем, привстав на колени, отнял руки от моего тела. Глаза его были затуманены темной магией, а я едва пошевелиться могла от слабости. Я ждала, пытаясь восстановить срывающееся дыхание, ждала...

Мужчина поднес руки к волосам, запуская пальцы в густые пряди, обхватывая голову сильнее. Он пытался бороться. Я потратила почти все силы, а он пытается побороть мои чары! Осторожно отодвинувшись от замершего, напряженно дышащего мужчины, я поднялась сперва на колени, потом едва встала на ноги, слегка опершись о его плечо. Он вздрогнул от моего прикосновения и попытался ухватить ладонью за руку, но я резко отскочила. Страх придал мне силы, и, не задумываясь больше над тем, справился ли он с заклятием или нет, я бросилась к реке. Кажется, он вскочил следом. Не оборачиваясь, я подскочила к самому краю берега и кинулась в холодные бурные воды.

Вильдан:

Я приблизился к краю обрыва, скидывая остатки страстного дурмана и глядя на волны бурной реки, сомкнувшиеся над головой коварной ведьмы. Выплывет ли? Кто ее знает, эта может. Прыгать вслед за ней я точно не собирался. Если останется жива, то вернется сама, чтобы забрать свою вещь, а я пока подожду.

Отвернувшись, направился к коню, оправляя на ходу рубашку, проводя рукой по растрепавшимся волосам. Как у верховного инквизитора, у меня появился еще один повод для раздумий, ведь я впервые встретил ведьму, которая контролирует свою вторую сущность. Колдуньи в принципе не умеют этого делать, в том-то и их слабость, а эта может, потому и ушла от меня. Вновь тряхнув головой и положив медальон в карман рубашки, вскочил в седло- нужно торопиться домой, теперь у меня появился шанс спасти сына, так что пора поспешить.

Добравшись до дома и быстро взбежав по ступенькам, бросился прямиком в детскую, на ходу вытаскивая из кармана амулет. Бенедикт тоже был тут- стоял у деревянной кроватки, гладя малыша по спутанным кудряшкам. Молча оттеснив дядю в сторону, я склонился и надел на шею едва дышащего малютки тонкую золотую цепочку:

- Теперь он твой,- прошептал я, до хруста сжимая руками тонкую деревянную перекладину детской постельки, а потом еще долго стоял, напряженно прислушиваясь, ожидая увидеть, как чудесным образом на моих глазах порозовеют щечки, начнет быстро и уверенно подниматься маленькая грудь, а карие, совсем как у брата, глаза откроются и посмотрят на меня. Я так мечтал увидеть на нежном ротике улыбку, поднять малыша на плечо и ощутить, как сжимаются вокруг шеи маленькие ручки, а он радостно смеется, заметив что-то очень забавное.