Елена Генчич подчеркивала, что Джокович никогда не критиковал отца. На людях, по крайней мере. Новак настолько пропитался патерналистским духом своей семьи, что ему и в голову не приходило открыто выступить против родного отца. И, кроме того, Новак был бесконечно признателен отцу за все, что тот делал для него.
А вот происходящее за кулисами – совсем другое дело. Известно, что Срджан был не в восторге от длительных отношений Джоковича с Еленой Ристич, сначала его подругой, а теперь женой, однако Срджан все-таки не разрушил эту связь. Значит, вполне возможно, что Джокович в семейном кругу умудрялся найти верные слова, чтобы утихомирить отца. И по крайней мере в трех случаях они стали известны за пределами семьи.
Первый эпизод произошел во время Открытого чемпионата Австралии в 2008 г., когда, по мнению многих окружающих, родные болели за Джоковича чересчур громко и активно. Джокович заметил это и одними губами произнес что-то, повернувшись к своей ложе, после чего приветственные крики стали заметно тише. Что именно Новак сказал, никто не знает, но заметно было, как легко он угомонил свою команду поддержки. Второй случай был через год, во время первого Открытого чемпионата Сербии в Белграде. На сей раз Джокович действовал не так незаметно – кое-кто утверждает даже, что он буквально сорвался на Срджане. В недвусмысленных выражениях Новак потребовал, чтобы отец ушел, и это требование слышали несколько представителей прессы. Срджан, не прекословя, удалился, а спустя некоторое время его видели вышагивающим по берегу реки и курящим большую сигару. Третий случай был на «Уимблдоне» в 2009 г., когда Джокович играл с Томми Хаасом и проигрывал по ходу матча. Джокович попросил всех своих сопровождающих, в том числе Срджана, покинуть ложу. Только его дядя Горан вернулся ближе к концу матча. На просьбу объяснить, что случилось, Горан ответил только, что это семейные дела, не предназначенные для публики. Даже если Джокович иногда втихомолку и радовался присутствию свидетелей, он никогда не говорил и не делал при посторонних ничего унизительного для своего отца, да и для любого другого члена своей семьи.
В истории Срджана Джоковича есть еще один человек, сыгравший значительную, хотя и не самую звучную роль, – это мать Новака Дияна. Ей было нелегко изображать незыблемую скалу, не дающую семье распасться, в то время как имя ее мужа частенько мелькало в заголовках национальной прессы, причем не всегда восхищенных. Но для широкой публики она всегда оставалась на вторых ролях. С журналистами она почти не общается – исключение сделала лишь в день своего пятидесятилетия, когда дала сербской газете «Блиц» интервью как мать прославленного теннисиста, но в общем и целом ее только видно, но не слышно.