– Как бы то ни было, – взглянув на Джинни (лицо моей жены было ужасно), торопливо заговорил Фалькенберг, – насколько я понимаю ситуацию, наши враги сейчас в растерянности. Действия мистера Матучека оказались для них полной неожиданностью. Очевидно, Враг не может сейчас оказать им прямой помощи, не может помочь советом или даже сообщить что-либо или считает такого рода помощь неблагоразумной, поскольку это может спровоцировать вмешательство Всевышнего. Несомненно, заклинания иоаннитов способны творить чудеса. Но они не всезнающи и не всемогущи. Они не могут знать точно, что нам удалось сделать и что мы намерены предпринять. Но дайте время, и период растерянности кончится, защитные меры будут усилены и, вероятно, будут предприняты какие-то ответные действия.
Лицо Джинни превратилось в лик горгоны Медузы.
– Что бы вы ни решили, – заявила она, – мы со Стивом не будем сидеть сложа руки…
– Нет, будь оно все проклято! – вырвалось у меня.
Свартальф прижал уши, между бакенбардами сверкнули клыки, шерсть на нем встала дыбом.
– Видите? – обратился Барни к собравшимся. – Я этих двоих знаю. Их невозможно остановить, разве только бросить в тюрьму. И я не уверен, что существует такая тюрьма, из которой они не смогли бы выбраться. Наверное, помешать им можно, только убив их. Допустим ли мы, чтобы такое случилось, или поможем им, пока это еще в наших силах?
Голоса сидящих вокруг нас сорвались на крик, взметнулись руки. Громче всех кричал Янис Вензель:
– У меня у самого есть дети, Вирджиния!
Взгляды всех обратились на Акмана. Он покраснел:
– Я не собираюсь предавать вас. Просто все это было для меня слишком неожиданно. Я был обязан высказать то, что думал. И я не верю, что, подстрекая родителей Валерии к самоубийству, вы чего-нибудь добьетесь. Их смерть не принесет ей ничего хорошего…
– Что вы имеете в виду? – спросил Барни.
– Разве я неправильно вас понял? Разве вы не намерены послать Стивена и Джинни… в Адскую вселенную?
Меня обдало холодом. Я был готов ко всему. Я бесился, я сгорал от желания действовать, но это было так неожиданно, как будто я оказался на краю бездны. Я взглянул на Джинни. Она кивнула.
Все – кто в большей, кто в меньшей степени – оцепенели от ужаса. Потом поднялся ропот, погасший под движением руки Барни. Я едва воспринимал окружающее.
Наконец в комнате воцарилось молчание.
– Я должен извиниться перед собравшимися, – сказал Барни. Его голос звучал колоколом – размеренно и низко. – Задача, которую я поставил перед вами, заключалась главным образом в сборе и анализе всей доступной нам информации о Нижнем Континууме, чтобы выяснить пути спасения девочки. Вы великолепно справились с работой. Получив информацию о том, что удалось обнаружить Стиву, вы сделали большой шаг вперед в своих исследованиях. Вами разработана концептуальная сторона, и, вероятно, мы близки к выработке методики. Но большой объем работы не позволил всем увидеть, что кроется за непосредственным выполнением задания. Вам трудно было представить, что это не просто теоретическое исследование и что на деле оно не ограничивается выдвижением гипотез. В конечном счете исследование заключалось в поисках путей защиты против возможных нападений со стороны Адской вселенной. Сказанное касается большинства присутствующих, но они точно так же, как и те, чья деятельность заключалась в рассмотрении политических и религиозных аспектов программы, не видели, как близко мы подошли к тому, чтобы непосредственно вступить в схватку с Нижним Континуумом. Равным образом я и сам прежде не понимал возможных результатов нашей работы. Но миссис Матучек тайно встретилась со мной. Я обрисовал ей всю картину, и мы подробно обсудили ее и наметили план действий… – Барни отвесил короткий поклон в сторону Акмана. – Примите мои поздравления. Вы очень проницательны, доктор.