В 70–60-е гг. из молодого правозащитника Цезарь превращается в лидера популяров, все больше и больше становящихся реальной политической оппозицией постсулланской власти и выдвигающих конструктивную и всеобъемлющую программу общественных преобразований. От защиты жертв Суллы и обвинений его преемников и его «дела» Цезарь переходит к борьбе с системой в целом. Программа реформ в уже достаточно завершенном виде предстает в период, непосредственно предшествующий его консульству и триумвирату.
Вопреки достаточно общему убеждению, триумвират не был чисто личным «союзом трех властителей» с целью захвата личной власти. Это был альянс оппозиции во главе с Цезарем с теми умеренными просулланскими силами, которые были готовы на продолжение преобразований. Их символом стал Помпеи, а отчасти и Красе, причем последний все больше сближался с антисулланскими кругами. Хотя союз сформировался в 60–59 гг., он имел достаточно длительную предысторию, вероятно, восходя к «мирной революции» 70 года. Консульство Цезаря в 59 г. стало вторым актом этой революции, временно сделав оппозицию правящей партией и создав на будущее равновесие сил, просуществовавшее в течение 50-х гг. Оказавшись не только несомненным лидером народа, но и блестящим мастером «аппаратной борьбы», Цезарь начал процесс медленного завоевания сената оппозиционными силами.
Впрочем, наступал новый этап, когда демократические, электоральные возможности общества оказывались исчерпанными. Для продолжения слома сулланской системы и избежания ее реставрации, было необходимо создание мощной силовой структуры, способной стать гарантом успеха революции. Это, несомненно, было одной из причин галльских кампаний Цезаря и создания им галльской армии, бывшей, по всей вероятности, одной из лучших армий Рима за всю его историю. Впрочем, было бы ошибочным считать внутренние причины и личные цели Цезаря единственными или главными причинами этих войн. Галльские войны (58–50 гг. до н.э.) были связаны с, вероятно, самой серьезной внешнеполитической проблемой Римской державы на протяжении большей части ее истории. Нашествия с севера оставались вполне реальной угрозой. Итогом кампаний в Галлии стало создание мощного буфера, надолго обезопасившего западные провинции Рима от этих вторжений.
Назревало решающее столкновение. Помпеи сделал выбор в пользу своего сулланского прошлого, новых и старых союзников из числа сулланской и постсулланской элиты и собственных диктаторских амбиций. В борьбе с Цезарем были задействованы все силовые рычаги. Несмотря на последующую неудачу, это была тщательно подготовленная попытка фактически полной реставрации сулланской системы во главе с Помпеем. У нее не было будущего: альтернативой победе Цезаря была не победа Помпея или Катона, а всеобщий крах и распад. Система была ранена, но в своей агонии она могла увлечь с собой в пропасть и общество. Теряя перспективы мирной борьбы, Помпеи и оптиматы пошли на силовой вариант. В 50–49 гг. главным образом посредством неправовых действий постсулланское окружение Помпея пошло на откровенный государственный переворот, нарушив общественное равновесие, а выигравшая тяжелейшую в истории Рима войну армия, от командующего до простых солдат, оказалась под угрозой роспуска и неминуемых репрессий. Готовилась расправа над победителями.