* * *
Шум ветра в ушах, теплая, влажная земля пружинит под лапами, острые запахи леса окружают со всех сторон… Волк, не разбирая дороги, бежит на юг. Туда, куда влечет его ставшее одиноким сердце. Ушла. Бросила. Забрала детей. Каждое слово отдается внутри осколками боли — ее ненависть и обида не иссякли, заставили решиться на безумие. Девочка, глупая, маленькая девочка…Что же ты натворила?
Лишь спустя несколько часов, Оборский смог подчинить своего зверя и вернуться обратно.
В кабинете особняка раздался властный и холодный голос:
— Алекс, мне нужны все данные на Сашу. Делай что хочешь, но, через час, я должен знать о ней все — с самого рождения и до сего дня, а не те обрывки, что собраны в досье. И опроси всех, кто был в усадьбе о том, что происходило до ее отъезда. Поминутно. И записи с камер проверь.
— Сделаю, — отозвался Метельский, не рискуя задавать ненужные вопросы.
Merde! Глеб отложил в сторону ненужный мобильный и плотно уселся в кресло. Ждать. Больше ему ничего не оставалось.
* * *
— Вот, — перед Оборским на стол легла папка. Алекс пристально смотрел на своего альфу, и ему очень не нравилось то, что он видел. Заострившиеся, хищные черты лица, холодные глаза, застывший оскал. Метельский поежился. Он знал, что ничего хорошего подобные метаморфозы не предвещают.
Глеб открыл досье и погрузился в чтение. По мере того, как он читал, на лице оборотня проступало удивление.
— Ты знал об этом раньше? — спросил он, захлопывая папку.
— В общих чертах — да, но многие подробности Саша утаила, а я не проверил, — ответил Алексей, — и узнал их совсем недавно, да, и то, случайно.
— Почему не доложил? Почему не сказал, что есть что-то еще, помимо тех данных, которые я видел раньше?
— Ты не спрашивал.
— Enfant de pute! Ты, что, сам не мог догадаться?! Это же все меняет!
— Да, а я думал, что бедная прислуга не может заинтересовать великого альфу! — язвительно ответил Метельский. — Ты вспомни свое отношение к ней — безродная, нищебродка, пришла работать — пусть работает… Что я должен был тебе сказать?
— Правду, — устало ответил Оборский, — Ладно. Собирай ребят, выезжаем через полчаса. Есть еще какие-нибудь зацепки? Камеры проверил?
— Все чисто. Она спокойно собрала детей и ушла. Игорь помогал ей вынести сумку и усадил в машину, — Метельский замолчал, собираясь уходить, но не удержался и добавил:
— Глеб, я прошу тебя, когда мы ее найдем… будь помягче с Александрой.
— Не учи меня. Это моя женщина, и я сам решу, что с ней делать.
Спустя полчаса кортеж из четырех машин двигался в сторону аэропорта. Все время полета от Москвы до Ростова, Оборский размышлял над подробностями Сашиной биографии. Дочь полковника ФСБ, внучка академика, девушка из хорошей семьи… Что забыла она в доме Глеба в качестве прислуги? Почему скрыла свое прошлое? Почему оказалась в затруднительном положении? Судя по всему, ее отец и сейчас не бедствует. Что помешало дочери обратиться к нему за помощью, когда она потеряла работу? Вопросы, вопросы… Почему Саша в семнадцать лет уехала из дома и больше не общалась со своим родителем? Что произошло семь лет назад? И почему он поверил скупым строкам биографии, не докопавшись до истины?.. Надо же, сирота… Не побоялась отречься от своих корней… Солгала…