— Что можно сделать? — напряженно поинтересовался Глеб.
— А вот тут, мы переходим к очень деликатному моменту, — Николсон поправил очки и потер переносицу, — единственное лекарство для Александры — регулярная близость с вами. Причем, не только в смысле полового акта, но и буквально. Вы всегда должны быть рядом — спать в одной постели, есть за одним столом, касаться друг друга… А теперь представьте, как мы сможем предложить ей подобное, если она боится вас и еле выносит ваши прикосновения?
— Это она сказала, что я ей настолько неприятен? — нахмурился Оборский.
— У меня есть обоняние, молодой человек, — отрезал доктор, — и, пока что, я могу отличить запах вожделения от запаха страха.
— Да, вы правы, — понурился Глеб, — Саша все еще боится меня.
— А теперь представьте, как она воспримет подобный выход из ситуации? Думаю, нам придется очень постараться, чтобы уговорить ее довериться вам.
Глеб расстроенно смотрел на доктора, признавая его правоту.
— Надеюсь, вы сможете найти подход к своей паре. В противном случае, я ничего не гарантирую, — развел руками Николсон.
Саша чувствовала, что ее снова охватывает знакомый жар. Она застонала и попыталась вынырнуть из раскаленного плена — «нет, только не сейчас!..» — но все было напрасно: тело вспарывала волна желания, огонь распространялся по венам, тяжелое томление переходило в боль и дикую жажду. Она хотела Глеба. Хотела до одури, до беспамятства, до потери себя.
Осознав собственное бессилие, девушка заплакала. Как же унизительно зависеть от ненавистных потребностей плоти! Ей нужен проклятый оборотень, ее невыносимый хозяин, подлинный владелец неподвластного отныне Саше тела… «Не хочу…» — на грани реальности шептала она… «Не могу без него…» — на пороге безумия, отзывалось внутри…
Сознание стало затуманиваться, боль снесла остатки здравомыслия, и Александра запылала в огне собственного мира. Она потерялась в дебрях измученного сознания, и не знала, сколько прошло времени, прежде чем раздался самый желанный голос в мире:
— Саш, ну что же ты молчала?! Зачем опять ждала до последнего? Неужели, я так тебе противен, что лишь в беспамятстве ты согласна вытерпеть мои прикосновения?
«Господи, о чем он? Да, я умираю без его прикосновений, я хочу их…вернее, его…»
— Потерпи немного, сейчас все будет хорошо, сейчас…
Саше показалось, что между этими словами и так необходимым ей касанием сильных рук прошла целая вечность. Ну, же… Пожалуйста…
Ее мучитель, казалось, не слышал этой мольбы. Он нежно обвел полушария налитых желанием грудей, чуть потеребил горошины сосков и добился тягучего, полного неги стона своей жертвы. Нажим чутких пальцев усилился, и девушка выгнулась от мучительно-сладкой боли. «Пожалуйста…» Мужчина умело распалял ее страсть, добиваясь полной и безоговорочной капитуляции.