Дженни прижалась к отцу.
– Папочка, я тебя очень люблю! Гарри вам с мамой всегда об этом говорил, вот только я не умею, как он, хотя стараюсь научиться. А еще ты меня иногда пугаешь, уходишь в свои мысли, наверное, тоскуешь по маме.
Люк крепко обнял дочь.
– Да, мне мамы очень не хватает, и Гарри тоже. Но, поверь мне, я справляюсь с этими чувствами, просто у меня есть еще заботы.
– Ты о сертификации? Так все же хорошо прошло…
– Нет, я не о ферме волнуюсь.
– Страшно возвращаться на родину после стольких лет?
– Да, – с улыбкой признался Люк.
– Ой, а я так хочу погулять с тобой по Парижу, а еще – съездить в Прованс, посмотреть на лаванду.
– Ох, там все заброшено, лаванда одичала…
– Ну и что? – возразила Дженни. – Все равно это твоя ферма, уже почти все документы готовы.
Девочка со свойственной ей прямотой развеяла сомнения и страхи отца. Впрочем, об истинной цели их поездки она не догадывалась.
Паром пристал к берегу, зазвучала громкая французская речь, в порту метались тени. Занимался сумрачный зимний рассвет, день обещал быть серым, дождливым – не самое удачное время для первой встречи с Парижем. Тем не менее, Люк верил, что в город Дженни влюбится с первого взгляда.
Через сорок минут проверка паспортов завершилась, и отец с дочерью сели в поезд, уходящий на юг, к парижскому вокзалу Сен-Лазар.
Люк с Дженни поселились в «Гранд-отеле», построенном к открытию Всемирной парижской выставки. Они вошли в громадное фойе, облицованное мрамором, с роскошной парадной лестницей, уходящей под арки вестибюля. Дженни обратила внимание, что из фойе шел крытый переход к вокзалу Сен-Лазар. Консьерж заметил изумление девочки и объяснил:
– Прямо из гостиницы попадаешь на корабль и при этом не мокнешь под дождем. Отсюда можно уехать в Дьепп, потом в Ньюхейвен на берегу Англии, а там пересесть на пассажирский лайнер, уходящий в Нью-Йорк.
– Да, Дженни, – подхватил Люк. – Гостиницу построили специально для путешественников, отправляющихся в круиз через Атлантический океан, из Европы в Америку.
Носильщики занялись багажом, а Люк и Дженни перешли из фойе в вестибюль гостиницы, где с зеркального потолка свисали гигантские хрустальные люстры.
– Ого! – восхищенно вздохнула девочка. – Пап, здесь дорого, да?
По мнению Люка, цены в гостинице были вполне приемлемыми – двадцать пять франков за ночь, – однако он решил не разочаровывать дочь и ответил:
– Ради тебя мне никаких денег не жалко.
– Такая красота! Очень… – Дженни запнулась, стараясь подыскать слова.
– Очень по-французски? – с улыбкой пришел на помощь Люк. – Этот роскошный эклектичный стиль называют