Люк выпустил Джейн из объятий и начал торопливо срывать с себя одежду. Джейн с нежной улыбкой сбросила с плеч шелковый халат и легла в постель, на пахнущие свежестью крахмальные простыни. Люк пожирал глазами ее тело, не знавшее родов, подтянутый живот, мягкие очертания лобка, аккуратную впадину пупка. Он жадно прильнул к Джейн, но заставил себя сдержаться, приподнялся на локтях и посмотрел на милое лицо.
– Ты просто красавица, так бы и глядел целый день!
– Ты и так глядишь, прекрати! – улыбнулась она.
Он снял с шеи шелковый мешочек.
– Тот самый, с семенами лаванды? – спросила Джейн.
– Да, – кивнул он и уклончиво пояснил: – Я его по привычке ношу. – Люк повернулся на бок, подпер голову рукой и провел пальцем по груди Джейн. – На чем мы остановились? – заявил он, не желая больше разговаривать о прошлом.
– Джон был совсем другой, – хихикнула Джейн.
– Так я же француз! – напомнил Люк, нарочито утрируя французский акцент. – Мы лучшие в мире любовники.
– Правда?
– Конечно! Сейчас докажу, – заявил он и нырнул под простыню.
Позже Джейн доказала Люку, что не только француженки умеют наслаждаться мужским телом. Люк поддался порыву страсти, не испытывая угрызений совести: ни ласковые прикосновения, ни запах, ни голос Джейн ничуть не напоминали о Лизетте. Люк закрыл глаза, ощущая нежные касания шелковистых каштановых прядей, разметавшихся по подушке, и покорно погрузился в бурный океан экстаза, охваченный трепетным, бесконечным чувством безмерного удовлетворения.
Наконец Джейн бессильно обмякла и уткнулась ему в шею. Люк обнял ее тонкую талию и задремал. Они долго лежали неподвижно, будто слившись друг с другом. Он осторожно шевельнулся, Джейн тихо вздохнула, и Люк повернулся, чувствуя, как обнаженную спину обдало холодком.
– Ты еще не уходишь? – сонно спросила Джейн и потянулась за одеялом.
Он ласково отвел с ее заспанного лица прядь каштановых волос.
– А ты меня не прогоняешь? – пошутил он.
Она коснулась его щеки и нежно поцеловала веки.
– Тебе грустно?
– Как ни странно, нет. Впервые за последний год я чувствую себя полным сил и энергии.
– И нисколечко ни виноватым? – уточнила она.
– Ну, может, самую малость. А ты?
– Никакой вины я за собой не чувствую, хотя, казалось, должна бы. Такая вот я распутница, – усмехнулась Джейн.
Он улыбнулся в ответ и спросил:
– Можно я приму душ?
– Конечно.
Люк встал и, мягко ступая по толстому ковру, без стеснения направился к ванной и включил горячую воду. Чуть поеживаясь от прохладного воздуха, он взглянул на часы. Пора было вернуться к привычной жизни, позвонить в гостиницу, узнать, как там Дженни… Вдобавок, надо разобраться, что делать с фон Шлейгелем.