– Посмотрим, – рассмеялась Лизетта. – Я тебе первой скажу.
Она попрощалась с подругой, вернулась в дом и торопливо пошла на кухню, заварить чай. «Интересно, приучу ли я Люка к чаю?» – рассеянно подумала она, вспоминая ночь, проведенную в страстных объятьях мужа. Айрин права: Лондон пошел на пользу им обоим, положил задел новой, счастливой жизни.
– Я чаю заварю, – громко сказала она. – Будешь?
Люк не ответил.
Она подогрела воду и снова окликнула:
– Люк?! Ты куда пропал?
В доме стояла тишина. Лизетта отправилась на поиски мужа. В детской мирно посапывал Гарри, обнимая своего неразлучного барашка, с которым он наотрез отказывался расставаться. Лизетта склонилась над кроваткой и поцеловала сына в лоб.
Люк сидел на полу в столовой, подтянув колени к груди и опустив голову. Малыш пристроился у ног хозяина, изо всех сил виляя хвостом.
– Что случилось? – ошеломленно воскликнула Лизетта.
Люк не двигался. Рядом с ним лежал конверт с немецким почтовым штемпелем. Лизетта подняла с пола скомканный лист бумаги, подошла к окну и пробежала глазами по строкам. В письме, напечатанном на фирменном бланке Международной службы розыска, сообщалось, что в архивах концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау обнаружены сведения о судьбе Сары Руфь Боне и Ракель Ареллы Боне: весной 1943 года обе женщины погибли. Лизетта подавила всхлип, прижала ладонь к губам и сквозь набежавшие слезы посмотрела на бессильно поникшего мужа.
Скупые строки письма содержали горькую правду: «Вышепоименованная Сара Руфь Боне, арестованная 18 июля 1942 года, зарегистрирована в транзитном пункте Дранси 20 июля 1942 года и направлена в Аушвиц-Биркенау 4 октября того же года…». Далее в письме сухо сообщалось о дате прибытия в лагерь, указывался личный номер заключенного и приводилась дата смерти – 3 мая 1943 года. В лагерных документах называлась и причина смерти: «Сердечная недостаточность». Точно такими же были и сведения о Ракель. Судя по всему, сестер Боне умертвили в газовой камере.
О судьбе родителей и младшей сестры точной информации не было, хотя из содержания письма становилось ясно, что их, наверное, постигла та же участь. Сведения об уроженцах Сеньона Якобе Давиде Боне, Голде Дане Боне и Гитель Элиане Боне обнаружены в архивах транзитного пункта Дранси с пометкой «отправлены железнодорожным транспортом в концентрационный лагерь Аушвиц-Биркенау в местечке Освенцим, под Краковом, Польша». Дата отправки совпадала с датой, указанной в документах Ракель и Сары.
К этому времени Люк уже знал, что судьба узников, признанных «негодными к работе», оставалась неизвестной. Якоб и Голда Боне и их младшая дочь Гитель, отправленные в Аушвиц из Дранси, не получили личных номеров. Письмо кратко сообщало, что «дальнейшая информация отсутствует».