– Какая разница, кто он? – со смехом утверждала она. – Даже если ты все о нем выяснишь, это ничего не изменит.
Теперь Макс понимал, что Клер была неправа. Он знал и любил мать, она всегда была надежной опорой, без нее он чувствовал себя неприкаянным. Любые сведения об отце – кто он, каким он был – поддержат и помогут Максимилиану укрепиться в неведомом бурном океане жизни. «Не покидай меня, – с мольбой подумал он, глядя на изможденное лицо матери. – Я не могу жить без тебя…»
– Ах, значит, о свадьбе речи нет? – спросила мать, прерывая мрачное раздумье сына.
– Нет-нет, – запротестовал он. – Мне еще рано.
– Макс, тебе двадцать четыре года. Ты жених завидный, особенно в Швейцарии.
Действительно, желающих породниться с Фогелями было много. Каждое лето Макса знакомили с чередой хорошеньких девушек, матриархи состоятельных семейств регулярно навещали Ильзу и интересовались ее сыном.
– Знаешь, мам, вот назло всем я женюсь на какой-нибудь селянке-австралийке, – рассмеялся он.
– Если честно, будет лучше, если ты женишься на чужестранке. Держись подальше от всех этих светских девиц из Вены и Женевы.
– А ты почему замуж не вышла? Нет, не за моего отца. Были же у тебя поклонники?
– Да, но они меня не интересовали. Кстати, хорошо, что ты упомянул об отце, – вздохнула она и сняла крышку с коробки из-под обуви.
Макс вздрогнул от неожиданности: мать никогда не упоминала о таинственном отце.
– Ты всегда говорила, что даже имя его забыла! Что ничего о нем не знаешь!
Ильза с любовью посмотрела на сына.
– А еще я говорила, что ты появился на свет по случайности – пусть по счастливой, но случайности. На самом деле, ты – мой чудесный подарок. Ты помог мне не сойти с ума… – произнесла она, и глаза ее затуманили воспоминания.
– А как же безумие войны, безудержный порыв головокружительной страсти, мимолетное увлечение? – настаивал Макс.
– Ты залечил мои душевные раны, – вздохнула она.
– Что все это значит?
– В этой коробке хранятся письма от человека, который…
– От моего отца?! – ошеломленно воскликнул Макс. Ильза кивнула, отведя глаза и неуверенно перебирая содержимое коробки.
– Но ты… – начал он и запнулся, не зная, что сказать дальше.
– Прости, сын. Я солгала тебе, а теперь прошу прощения. У меня были веские причины…
– Причины? – Он едва не задохнулся от возмущения и пристыженно умолк, заметив слезы в глазах матери. Ильза никогда прежде не плакала, не терзала себя, не жаловалась, а сейчас огорчилась из-за боли и страданий, причиненных сыну. Он часто спрашивал об отце, но выслушивал лишь уклончивые ответы и невнятные объяснения, из-за чего у юноши сложилось впечатление, что своим рождением он обязан порыву мимолетной страсти во время вечеринки, когда мать, забыв о врожденном благоразумии, поддалась минутному влечению. На самом деле Макс не мог себе представить, что мать не совладала со своими чувствами.