«Крепись!» – сказала она себе. Так часто говорила мать, в те редкие дни, когда к ней возвращалась ясность сознания. Как давно это было? Лет десять назад, а то и больше. Джейн заметила свое отражение в витрине и невольно поморщилась: хмурая мина на лице вполне соответствовала мрачному настроению.
Англия готовилась к долгой и суровой зиме; метеорологи радостно обещали снег на Рождество и появление Санта-Клауса на оленьей упряжке. Теплое пальто не спасало от холода, и Джейн уткнула нос в складки толстого шарфа, слыша в уме материнское напоминание: «Свитерок не забудь!»
Она печально улыбнулась и повернула за угол, на Риджент-стрит, к толпам оживленных пешеходов и потоку машин. Моросил холодный мелкий дождь, капли серебристо поблескивали в свете уличных фонарей. Джейн бесцельно бродила по лондонским улицам, заглядыва ла в магазины, стараясь оттянуть время возвращения домой.
Взглянув в темное ночное небо, она рассеянно подумала, что ждет ее за входной дверью: ласковый, заботливый муж или враждебно настроенный демон, овладевший Джоном за много лет до их знакомства и сейчас снова очнувшийся от долгой спячки. Как ни странно, муж держал себя в руках в присутствии экономки, которую наняла семья Джона, чтобы дать Джейн возможность уделять время на свои нужды. Все знали, что Джейн многим пожертвовала ради мужа – своей независимостью, карьерой и даже мечтами. Единственной отдушиной были еженедельные посещения лондонских музеев и картинных галерей. Иногда казалось, что Джейн поддерживают только эти пятничные вылазки в Лондон. Впрочем, она, как и многие другие женщины, почти примирилась со странной жизнью, полной меланхоличного уныния, привыкла к необходимости заботиться о муже, травмированном войной.
Она подняла воротник пальто, плотнее укуталась в шарф, засунула руки в карманы и вышла на площадь Пикадилли-серкус, залитую светом неоновой рекламы. «Жевательная резинка «Ригли» – вкусно, полезно, освежительно». Хм… Освежительно? Есть такое слово? Джейн раздраженно покачала головой и прошла мимо ювелирного магазина «Саки энд Лоуренс». В далекое счастливое время, когда Джон только начал ухаживать за ней, они гуляли по Лондону и остановились у этой витрины, разглядывая роскошные украшения. Он исхитрился выпытать, какое кольцо нравится Джейн, и через месяц сделал предложение, вручив ей то самое кольцо, с темно-синим сапфиром и бриллиантами. Она согласилась, задыхаясь от любви, счастья и смеха: Джон, как положено, опустился на колено в росистую траву, и его брючина насквозь промокла. Теперь головокружительная влюбленность сменилась покорным чувством долга, желанием спасти и мужа, и себя от ран, нанесенных войной. На противоположной стороне площади призывно мигала реклама сигарет «Плейерс». Внезапно Джейн потянуло закурить, хотя она уже давно бросила – сразу после свадьбы. Она очень хотела детей, и золовка предупредила ее, что с курением лучше покончить.