– Учитель, ты не прав. Изменяются времена, изменяется строгость в исполнении правил. Ты забыл, что кроме жизни в Боге существует еще быт. Христианству евангельскому надо считаться с бытовым, примирить его с собой, уступить ему.
– Нет, кто хочет быть учеником Моим, тот должен отвергнуться себя, всех привязанностей житейских, всех привычных условий жизни, взять крест Мой и идти. И при апостолах Моих тоже существовал быт, но они не учение Мое искажали ради этого быта, а перевертывали всю жизнь, все понятия. «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня»[18].
– Странно говоришь ты… Но Христос пришел к слабым, а ты требуешь силы.
– Что невозможно человеку, то возможно Богу!
– Но почему же Церковь наша так велика, так могущественна?
Христос поник головой Своей.
– Ты молчишь?
Христос молча поднялся со своего места. Лицо его светилось во тьме, и глаза сияли.
О. Никодим тоже встал.
– Учитель… кто ты?
– Христос воскресший!..
– Я ослышался… Ты богохульствуешь! – в ужасе отстраняясь от Него, воскликнул о. Никодим.
Но в это время свет окружил голову Спасителя, и образ Его, знакомый по нерукотворенной иконе о. Никодиму, ясно выступил из темноты.
Звезды сияли на небе. Стены комнаты, казалось, раздвинулись, и весь мир сливался со своим воскресшим Искупителем.
О. Никодиму послышался торжественный победный гимн, который пели где-то в глубине его собственного сердца.
Он упал перед Христом на колени, и из уст его вырвался крик радости:
– Воистину воскрес!
А Христос поднял его и сказал:
– Слушай, что значит величие вашей Церкви. Уже две тысячи лет Я открыл это людям, но они не послушали Меня. Я открыл им, что праведники всегда будут гонимы, а гонители никогда не будут правы. А где нет правды – нет Церкви. Я открыл им, что гонения, муки, всяческая несправедливость – вот что ожидает мир перед Моим пришествием во славе. И от этих жестокостей «по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь»[19]. Евангелие Мое будет проповедано по всей земле; с виду Церковь будет могущественна. Имя Мое будет владычествовать над всеми народами, но это и будет означать «мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте»[20]. Так не радуйтесь же господству вашей Церкви, оно знак скорой гибели ее. Ищите Церковь в душах живых и бойтесь тех, кто приходит под именем Моим…
Светало. Город еще спал. Глухими переулками под конвоем гнали за город шестерых солдат, приговоренных к расстрелу.
В казармах был бунт. Убили офицера. Те, кто попроворней, разбежались. Шестерых арестовали. Покорные, сосредоточенные, шли они к месту своей казни. Молодые лица – простые, мужицкие – были спокойны, словно люди шли по самому обыкновенному, привычному делу. Пригнали их в город на службу из деревни Вахрамеевки. А теперь велят расстреливать. Ничего не поделаешь – служба. Вышли за город, пошли по пыльной проселочной дороге. Лес показался. Уж там ждет кто-то. Это священник для последнего напутствия.