Пленницей я не была. При желании я могла спокойно покинуть замок, меня никто не охранял. Но толку-то. Мое присутствие по-прежнему оставалось гарантией мира, так что о побеге я даже не мечтала. Я мечтала лишь о том сладостном моменте, когда смогу вонзить в сердце Ивора холодное лезвие кинжала. Так и проходили дни в невеселых размышлениях и с трудом сдерживаемой ненависти…
…Не думала, что это окажется так сложно. Уже у самой двери в спальню Ивора я замерла, поддавшись резко нахлынувшей нерешительности. Я не боялась проклятого мага. Я лишь боялась, что он раскусит мой замысел прежде, чем я осуществлю задуманное.
Глубоко вздохнув, я все же легонько толкнула резную дверь и вошла в комнату. Даже толком оглядывать интерьер не стала, сразу же замерев у входа и потупив глаза. Только успела мельком засечь, что Ивор еще не ложился. Стоял сейчас у окна, и я буквально кожей чувствовала его пристальный взгляд. Наверное, со стороны казалось, что меня обуяло смущение и даже робость. На это я и рассчитывала. А еще на то, что какой бы силой этот проклятый маг ни владел, каким бы проницательным ни был, он все равно оставался мужчиной.
Я знала, что достаточно красива. Но даже если и не так уж красива, то привлекательна уж точно. И сейчас в одной тонкой кружевной ночной рубашке, с распущенными волосами, темной волной вьющимися до середины бедра, и легким румянцем волнения на щеках я несомненно должна была сбить с Ивора всю его подозрительность. Ну а то, что за спиной я сжимала холодный кинжал, ему пока знать не требовалось.
Я ждала вопроса: «Зачем ты пришла?» — или подобного ему, но Ивор молчал. Не ощущай я на себе столь явно его скользящий взгляд, даже решила бы, что он меня упорно не замечает. Я тоже молчала. Если уж удавалось пока сохранять должное выражение лица, то голос бы подделать не удалось. Меня и так чуть ли не трясло от бурлящей внутри ненависти, которая понукала не медлить, броситься на Ивора с кинжалом прямо сейчас. Но я не могла так рисковать, нужно было сначала подпустить проклятого мага поближе, чтобы уж наверняка не смог увернуться.
Между тем наше молчание чересчур затянулось. Кое-как уняв бушующие чувства, я все-таки решила заговорить первой. К счастью, дрожь в голосе вполне походила на последствия волнения, а не едва сдерживаемой ярости.
— Ивор, я… Пусть я не знаю, зачем тебе понадобилась… Но мне так одиноко и страшно одной… Прошу, не прогоняй меня…
Даже противно было такое говорить, но я ничем не выдала своих чувств. И пусть я очень сомневалась, что Ивор поверит в этот бред, но он, кажется, поверил. Подошел ко мне.