– Мой отец часто повторял мне: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». – По лицу первой леди скользнула слабая улыбка. – Папа оказался прав – впрочем, как и всегда. Мы с Дэвидом действительно стали сильнее – мы оба и каждый в отдельности. Мы прошли проверку на прочность и выжили.
– Вот дерьмо! – Сорвав с плеч полотенце, мужчина зашвырнул его в ванную и схватился за пульт, собираясь выключить телевизор, чтобы не слушать весь этот бред. Но не успел, потому что первая леди снова заговорила.
– Мы с мужем верим, что и другим удастся справиться с подобной трагедией. Надеюсь, мои слова помогут им в этом. Жизнь не кончается. Нужно жить дальше.
Выругавшись, Грей выключил телевизор.
Текст для Ванессы наверняка был написан заранее. Требовалось одно – чтобы она вызубрила его наизусть, как попугай. Грей подозревал, что эти слова вышли из-под пера Далтона Нили. А может, автором был Клит Амбрюстер, ее отец. Или даже сам президент. В любом случае все было сделано с одобрения Спенсера Мартина.
Как бы тщательно ни была подготовлена и отрепетирована речь, только слепой бы не понял, что Ванесса лишь повторяет чужие слова. Она произносила заранее заученные фразы, но было заметно, что мысли ее где-то далеко. Бондюран гадал, а понимает ли эта бойкая журналистка с сексуальным голосом, что ее попросту водят за нос? На его взгляд, Ванесса смахивала на говорящую куклу с чипом в голове. Видимо, первой леди не подобает демонстрировать свои чувства. Политика есть политика.
Внезапно почувствовав, что ему становится нечем дышать, Бондюран направился в спальню. Ему вдруг страшно захотелось что-нибудь выпить. Прихватив из холодильника банку пива, он вышел на крытую веранду, тянувшуюся по периметру всего дома, уселся в кресло-качалку, поднес банку к губам и одним большим глотком осушил ее до половины.
Наверное, он выглядел, как живая реклама пива. Ролик с ним в главной роли, с аппетитом потягивающим холодный напиток на веранде перед домом, наверняка стал бы рекламным хитом, а продажи пива с логотипом, где красовалось бы его имя, тут же взлетели до небес, но Бондюрану вряд ли приходило это в голову. В сущности, ему было на это плевать. Он давно уже заметил, что обладает определенной харизмой, но никогда не пытался понять, в чем тут дело. Тщеславие было ему несвойственно, тем более в последний год, когда он жил отшельником. Может, смотаться в Джексон-Хоул, лениво размышлял он. Он мог бы там побриться. Впрочем, не стоит.
Он такой, какой есть, нравится это кому-то или нет. Бондюран никогда этого не скрывал – может, именно по этой причине в Вашингтоне он пришелся не ко двору. Впрочем, в глубине души он даже был этому рад. Чтобы заслужить президентское доверие, требовалась не только определенная гибкость, но и умение пойти на попятную, а Грей Бондюран такое поведение не признавал в принципе.