Одолжив на время лошадь, Александр прискакал в Кинросс в воскресенье днем и первым делом нанес визит дяде Джеймсу. И был принят с нескрываемым отвращением.
– А ты все такой же беспутный, Александр, – процедил Джеймс, впуская гостя в комнату и требуя принести им чаю. – Мне пришлось за свои кровные хоронить твоего отца – ты же исчез неведомо куда.
– Благодарю за деликатность, сэр, – невозмутимо отозвался Александр. – Во сколько обошлись похороны?
– В целых пять фунтов – едва наскреб столько.
Александр выудил монеты из кармана обшитой бахромой кожаной куртки:
– Вот вам шесть, лишний фунт за хлопоты. И давно он умер?
– Год назад.
– Нелепо, должно быть, надеяться, что и старикан Мюррей последовал за Дунканом в ад?
– Мерзавец ты, Александр, и богохульник. И всегда был таким. Слава богу, ты мне не родня.
– Это вам Мюррей сказал? Или Дункан?
– Мой брат унес свой позор в могилу. Доктор Мюррей сказал мне на похоронах – кто-то же должен был узнать правду.
В эту минуту в гостиную вошла Джин, неся поднос с чаем и кексом. Ах, как она похорошела! Точно такой и представлял ее себе Александр – с пушистыми ресницами и аквамариновыми глазами Гонории Браун. Но он правильно поступил, не желая обманываться: Джин даже не узнала его и уж тем более не вспомнила свои обещания любить его всю жизнь. По Александру она скользнула беглым равнодушным взглядом и тут же выпорхнула из комнаты. Ее можно понять: он заметно изменился. Значит, остается предложить сделку.
– Я приехал просить руки Джин, – сообщил он.
– Шутишь?
– Ничуть. Я прошу Джин оказать мне честь стать моей женой. Да, я знаю, что она еще слишком молода. Но я готов ждать.
– Не дождешься! – выпалил Джеймс, у которого разгорелись глаза. – Отдать дочь ублюдку? Да я скорее выдам ее за анабаптиста!
Александру удалось подавить гнев.
– Правду знаем только мы с вами и старик Мюррей, так о чем тревожиться? А я скоро разбогатею.
– Чушь! Где ты болтался?
– Работал подручным кочегара в Глазго.
– Это так ты рассчитываешь разбогатеть?
– Нет, у меня есть про запас еще кое-что… – начал Александр, собираясь рассказать Джеймсу про золото. Тогда-то он заткнется!
Но терпение Джеймса уже лопнуло. Он вскочил, подбежал к двери, рывком распахнул ее и указал на улицу:
– Убирайся вон сию же минуту, Александр как-там-тебя! Ни Джин, ни другую девушку из Кинросса ты не получишь! Только попробуй – и мы с доктором Мюрреем живо поставим тебя к позорному столбу!
– Ловлю тебя на слове, Джеймс Драммонд, – перебил Александр. – Пройдет время, и ты с радостью отдашь за меня дочь. – Он вышел из дома, вскочил на лошадь и ускакал.