– Плата за алмазы. Сегодня утром продал их одному голландцу. Он неплохо нажился на этой сделке, но цена меня устроила. Мне больше нравилось искать алмазы, – с улыбкой объяснил Александр.
– Алмазы? Разве их добывают не в шахтах?
– В последнее время – да. Но я нашел место, где со времен Адама драгоценные камни валяются под ногами – на каменистом дне мелких речушек, сбегающих с вершин Гиндукуша, Памира и Гималаев. В Тибете есть чем поживиться. Неграненые алмазы похожи на гальку, особенно если они покрыты коркой железосодержащих минералов. Если бы алмазы сверкали, их давным-давно обнаружили бы. Но я искал их там, где еще никто не додумался начать поиски.
– Мистер Кинросс, – с расстановкой произнес Уолтер Модлинг, – вы уникум. Вы наделены даром Мидаса – превращать в золото все, к чему прикасаетесь.
– Раньше я и сам так думал, но потом понял, в чем дело. Сокровища мира достаются тому, кто умеет их разглядеть, – объяснил Александр Кинросс. – В этом весь секрет. Мало просто смотреть – надо видеть. Такое редко кому удается. Судьба стучится в двери не один раз – она постоянно выбивает звонкую дробь.
– И эта судьба позвала вас в финансовые круги Лондона?
– Боже упаси! – ужаснулся Александр. – Я отплываю в Новый Южный Уэльс. На этот раз за золотом. Мне нужен кредит какого-нибудь сиднейского банка – подыщите банк поприличнее! Расплачусь золотом.
– Сэр, большинство банков имеет безупречную репутацию, – с достоинством ответствовал мистер Модлинг.
– Чушь, – презрительно отрезал Александр. – Сиднейские банки ничем не лучше тех, что в Глазго или Сан-Франциско, – ворья везде хватает. – Он поднялся и легко подхватил громоздкий тюк. – Можно оставить вам мои сокровища, пока я не придумаю, как с ними быть?
– За умеренную плату.
– Это само собой. Ну все, я поехал в «Таймс».
– Мистер Кинросс, если вы сообщите мне, где остановились, я пришлю вам одежду.
– Нет, меня снаружи ждет извозчик.
Любопытство разобрало мистера Модлинга, он не удержался и спросил:
– В «Таймс»? Желаете опубликовать статью о своих путешествиях?
– Только этого мне не хватало! Нет, дам объявление. Не хочу сидеть без дела целых два месяца, пока не доплыву до Нового Южного Уэльса. Найму учителя и буду зубрить французский и итальянский.
По-английски Джеймс Саммерс говорил с плебейским мидлендским акцентом (по мнению сведущих людей), однако в рекомендательных письмах говорилось, что слушать его французский и итальянский – одно удовольствие. Джеймс объяснил, что его отцу принадлежала английская пивная в Париже, где маленький Джим провел первые десять лет жизни, а впоследствии – такое же заведение в Венеции. Из многочисленных претендентов Александр выбрал именно Джеймса – за его любопытную двойственность. Его мать, француженка из хорошей семьи, заставила сына перечитать всю французскую классику. После смерти матери Джеймса его отец женился на образованной итальянке, бездетной и потому посвятившей всю жизнь пасынку. Однако ни малейшей склонности к учению Джеймс Саммерс не имел!