Пока он размышлял, кузены Джеймсы вытерли глаза и взяли себя в руки. Мистер Джеймс Хайд воспользовался случаем, чтобы получше разглядеть своего подзащитного Ричарда Моргана. Незаурядный человек, рослый и крепкий, жаль, что он не носит парик, в нем Ричард был бы неотразим. По сути дела, сегодня судьи выясняли, кто он такой – порядочный человек, оскорбленный изменой, или мошенник, решивший нажиться на неверности жены. Разумеется, адвокат знал от кузенов Джеймсов, что упомянутая женщина не была женой его подзащитного, но умолчал об этом, поскольку если бы выяснилось, что она всего-навсего блудница, положение Ричарда осложнилось бы. В ходе следствия стало ясно, что сам Ричард Морган – жертва заговора, но судьи славились предубежденным отношением к заключенным, которые хладнокровно и обдуманно совершали преступление. А присяжные вынесли такой вердикт, к которому их подталкивал судья.
Кузен Джеймс-аптекарь первым нарушил молчание, убирая в карман носовой платок.
– Мы заплатили начальнику тюрьмы, чтобы побыть здесь с тобой, – объяснил он. – Ричард, как я сочувствую тебе! Дело было состряпано, Сили подкупил всех свидетелей до единого.
– Я хотел бы узнать вот что, – начал Ричард, усаживаясь, – почему мистер Бенджамин Фишер из акцизного управления не приехал в Глостер, чтобы стать моим свидетелем? Будь он здесь, мне вынесли бы иной приговор.
Преподобный Джеймс поджал губы.
– Он сказал, что слишком занят, чтобы тащиться за сорок миль от дома. Но по правде говоря, он занят сделкой с Томасом Кейвом, а до судьбы его главного свидетеля ему нет дела.
– И все-таки, – вмешался мистер Хайд, который без адвокатского облачения отчасти утратил внушительный вид, – можете не сомневаться, мистер Морган: подавая от вашего имени апелляцию лорду Сиднею, министру внутренних дел, я приложу к нему письмо мистера Фишера. Но не Бенджамина, а его брата Джона.
– Значит, я могу настаивать на пересмотре решения суда? – оживился Ричард.
– Нет. Апелляция подается в форме прошения о помиловании, обращенного к королю. Я подам ее, как только вернусь в Лондон.
– Выпей портвейна, Ричард, – предложил кузен Джеймс-аптекарь.
– Спасибо, не стоит – сегодня во рту у меня не было ни крошки.
Дверь открылась, в комнату вошла женщина с подносом, на котором лежали хлеб, масло, поджаренные колбаски, пастернак и капуста, а также стояла кружка пива. С равнодушным видом поставив поднос на стол, женщина присела в книксене и удалилась.
– Ешь, Ричард. Начальник тюрьмы сообщил нам, что ужин уже окончен, поэтому я попросил принести тебе еду сюда.