— О нет, не угадали, — засмеялся довольный Херувимов, — быть моралистом — да еще в глазах красивой женщины! — мне хочется еще меньше, чем политиком.
— Это почему же?
— Боюсь показаться вам занудой. Моралисты скучны хотя бы уже потому, что порицают зло, вместо того чтобы искоренять его — как фанатики, или высмеивать — как юмористы.
Разговор становился занимательным, и я не без некоторого сожаления вынуждена была констатировать, что мы уже приехали. Однако наблюдательный Херувимов отметил мою заинтересованность и на обратной дороге в банк не замедлил повторить свою интеллектуальную атаку.
— Знаете, милая Оленька, — заговорил он, как только мы снова тронулись в путь, — недавно я встречался с одним старым приятелем, который попросил меня поучить его великовозрастного оболтуса уму-разуму.
— А что, для этого самого оболтуса высшим авторитетом являются банкиры? — не удержалась я.
— Видимо, так, — снисходительно усмехнулся Херувимов, — и знаете, что я ему сказал?
— «Имей деньги, сынок, и тогда тебя будут любить самые красивые женщины».
— Ничего подобного, — живо возразил банкир и вдруг отпустил на удивление изящный комплимент: — Тем более что вы сами опровергаете эту мнимую истину! Я дал ему совсем другой совет — предпочитай конкретное абстрактному! Люби живую женщину, а не «Отчизну-мать» или «Небесную Богоматерь»; дорожи своими друзьями и близкими, а не «национальными интересами»; мастерски делай свое дело, а не радей за «страдания человечества»; наконец, оскорбляйся за свою честь, а не за «достоинство державы», ибо только в этом случае ты можешь стать порядочным человеком!
— Прекрасно сказано! — На этот раз я была абсолютно искренна.
— И еще я добавил следующее: лишь тот, кто глубоко осознает самоценность собственной личности, никогда не сможет посвятить свою единственную жизнь тем целям, которые поставлены не им самим.
— Да вы, Аркадий Петрович, просто какой-то уникальный банкир-философ! Пожалуй, я начну записывать за вами ваши мудрые изречения…
— Ах, ну да, — польщенно засмеялся он, — я и забыл, что имею дело с бывшим сотрудником издательства.
— …Если только они являются плодами ваших собственных размышлений, а не выписаны референтом из сборника «В мире мудрых мыслей».
— Вы меня недооцениваете — и совершенно напрасно! — с мягкой укоризной произнес шеф.
И я почти было клюнула на эту удочку!
— Не обижайтесь, Аркадий Петрович. Вы меня сегодня так удивили, что еще немного, и — ради столь занятной беседы — я, пожалуй, соглашусь с вами поужинать.
— Прекрасно, — просиял Херувимов, — я всегда знал, что вы умная женщина.