— Так ты это видишь, — ответила Демельза, отвернувшись.
— А ты это видишь не так? Что ж, возможно, пока еще не так, но придешь к этому.
«Он не только не хочет ребенка, но и меня больше не хочет», — подумала Демельза.
— А тем временем, — мягко продолжал Росс, — давай попробуем умерить наше раздражение. Я сделаю всё возможное, чтобы не обращаться с тобой свысока, ведь у меня и в мыслях такого не было. А если ты находишь мое общество холодным и скучным, то постарайся меня простить, потому что у меня достаточно дел, о которых следует думать, и мимолетная угрюмость — скорее результат беспокойства от этих мыслей, чем знак того, что я тобой недоволен.
Сказав это, он наклонился, поцеловал Демельзу в щеку и снова оставил ее в одиночестве, тем самым лишь углубив непонимание между ними.
Уже гораздо позже вечером она спустилась вниз и обнаружила Росса сидящим за столом в гостиной с разложенными вокруг учетными книгами. В былые дни она сидела на подлокотнике его кресла и пыталась понять, как муж подводит баланс, но теперь всё было не так. У локтя Росса стояла полупустая бутылка бренди, и Демельза вспомнила, что днем она была полной. Росс поднял голову и коротко улыбнулся, увидев ее в дверях, но вскоре снова погрузился в работу.
Демельза пересекла комнату и поворошила дрова в камине, подбросив туда еще парочку поленьев, а потом села, молча наблюдая за голубоватыми языками пламени.
Она слышала, как шепчет за окном ручей и где-то в темноте ухает сова. Ночь была тихой. Как и весь декабрь — пора ранней росы, мокрых листьев под ногами и долгих сумрачных дней, словно они и есть естественное состояние природы. Погода была спокойной, но в этом спокойствии чувствовался намек на увядание, словно во всем мире не было ничего нового и юного.
Неожиданно Демельза подняла голову, перестав грызть ногти, и увидела, что Росс за ней наблюдает. Словно отвечая на собственные мысли, она сказала:
— Тебе еще не платят за то, что служишь на шахте главным казначеем?
— Это экономит средства, и я выжимаю прибыль побольше.
— Но все остальные платят. На Уил-Ратер главному казначею платят сорок шиллингов в месяц. Теперь мы так бедны, что и это пригодится.
— Этого всё равно недостаточно, — Росс начал набивать трубку. — Это не только учетные книги. Здесь еще и мои собственные счета. Через три недели я не смогу расплатиться по своим обязательствам.
— Так значит, сегодня ты виделся со своим заимодавцем? — Демельза попыталась сказать это ровным тоном, но знала, что это означает для них обоих.
— Пирс был бы польщен тем, как ты его назвала. Да, я с ним виделся. Он согласился продлить заём еще на год.