Демельза молча разлила чай.
— Вероятно, Джек подозревал, что сегодня ночью кто-нибудь вернется, потому что оставил кувшин с молоком. Иди сюда и сядь, Росс.
Он сел в кресло напротив жены, взял чашку и сделал глоток, его худое задумчивое лицо теперь было напряжено больше, чем когда-либо. С этой стороны Демельза не видела шрам. Чай был теплым и бодрил, смягчал натянутые нервы и намекал на былое чувство товарищества.
— Значит, начнем жизнь сначала, — произнес Росс через какое-то время.
— Да...
— Клаймер сказал, мне удивительно повезло, что присяжные Корнуолла оказались самыми упрямыми в мире. Я должен ему тридцать гиней. Думаю, это вполне разумная плата.
— А я думаю, что это вообще ничто.
— О, да. Всё дело в его советах. Я частично позаимствовал их для своей речи, — лицо Росса исказилось. — Боже, как же мне не хотелось этого делать!
— Почему? Это была чудесная речь, так мне показалось. Я так тобой гордилась.
— Гордилась... Прости, Господи!
— Другие считали так же. Дуайт сказал мне, что когда услышал ее, то понял, что ты выйдешь сухим из воды.
— И это самое худшее. Когда приходится буквально ползти к свободе.
— О, нет, Росс! Ничего подобного! Почему ты не мог защитить себя, объяснив свои действия?
— Но ведь это же неправда! По крайней мере... если это не вранье, то увиливание от истины. Я и не думал о том, чтобы спасать чью-то жизнь, когда будил соседей. Это же был корабль Уорлегганов. Меня волновало лишь это. Когда я обнаружил мертвого Сансона в каюте, я обрадовался! Вот что мне следовало сказать присяжным нынче днем, и я бы так и поступил, если бы не Клаймер и его советы о рациональном поведении!
— И тогда ты сейчас не был бы на свободе, возможно, тебя приговорили бы к высылке. Неужели ты не считаешь, что оно того стоило — просто рассказать историю, которая представила бы тебя в более выгодном свете? И если бы ты сказал то, что собирался, разве это не было бы такой же полуправдой, как и то, что сказал? Дуайт прав, и ты это знаешь! Ты с ума сходил от горя, и присяжные вынесли справедливый вердикт.
Росс встал.
— Я также обелил соседей. Мы все знали, что спустились на берег ради того, чем можно там поживиться, совсем не задумываясь о потерпевших крушение моряках. И кто может их в этом винить?
— Это верно. Кто может винить их — или тебя?
Росс рассерженно отмахнулся.
— Давай поговорим о другом.
Но вместо этого они просто не стали ни о чем говорить, наступила тишина. Казалось, что сам дом хранит молчание. Демельза попыталась вспомнить о выборах, но это не имело никакого смысла. Росс снова сел, и она наполнила его чашку.