— Да, — сказал усталый мужской голос после семи гудков подряд.
— Я Марина Камильская, мне передали, что следует позвонить по этому номеру, — как можно тише произнесла Марина.
— Серьезно? — со вздохом сказал голос. — А мне говорят, что следует меньше жрать жирного по утрам… Что нужно?
— Мне нужен Коробейник.
Голос многозначительно помолчал, после чего хлопнул трубкой, видимо, о крышку стола. Послышались шаги, потом в отдалении скрипнула дверь, и кто-то стал с кем-то говорить — разобрать слова было совершенно невозможно. Затем установилась полная тишина.
Марина, сама того не замечая, начала нервно переминаться с ноги на ногу. Она поймала косой взгляд охранников, которые, похоже, взялись ее обсуждать, и подумала, что следовало бы, как это делает Фима, им в ответ ехидно подмигнуть. Но нет, она просто отвернулась, чтобы ненароком не поинтересоваться, какого хрена они пялятся. Озабоченные уроды.
— Привет, — неожиданно сказала трубка.
— Привет, — отозвалась Марина, снова ощутив подпрыгивание сердца, — ты где?
— Давай так, — сказала трубка, — встретимся у тебя минут через тридцать-сорок.
— Чего это вдруг у меня?
— Можно и в ресторан поехать, и на площади Матерей встретиться. Только если нас навестят отличные ребята в штатском, не удивляйся.
Марина вдруг очень четко представила, как они сидят на скамейке у монумента Матерей. Вокруг побитые заморозком клумбы: на них еще не до конца осыпались бордовые цветы, и трава еще не стала бесцветно-белесой. Лешка ехидно прищуривается и что-то рассказывает, оживленно жестикулируя. А сзади — он еще не видит, но прямо у него за спиной — останавливается серый уазик. Из него неспешно выбираются люди в одинаковых черных полупальто и идут к ним, в пяти шагах друг от друга…
— А там, где ты живешь? — скорее по инерции спросила Марина.
— Ну, где я живу, тебе точно не понравится, — хмыкнул ее собеседник.
— Ладно, — сказала Марина, — давай через час.
Дверь была не заперта, но он все равно постучал.
— Привет, дорогая, — сказал Лешка и помахал рядом со своей головой каким-то пушистым хвостом, — принимай.
Он кинул ей в руки этот хвост, который оказался двумя песцовыми шкурками, и прошел в прихожую. Марина потрясенно смотрела на песцов: чудовищный дефицит, она даже не могла предположить, сколько они стоят.
— Это что еще такое? — по возможности холодно спросила она, запирая дверь.
— Это — маленький подарок. Один от меня, второй от Саньки Северова. Он шлет поклон и просит передать, что ты — единственная девушка, которой он хочет дарить подарки и петь серенады.
Лешка скинул ботинки и в рваных носках по-хозяйски прошлепал в ванную.