Стрижка (Славкин) - страница 2
Парикмахер повязывает Клиенту салфетку, потом простыню, берет в руки ножницы, расческу, оглядывает голову со всех сторон и начинает стричь.
Вы видели «Юнону и Авось» у Захарова? У нас все мастера видели. Говорят, выдающийся спектакль. Но я сейчас больше балет уважаю. У меня один балетмейстер стрижется. Я ни одного спектакля с Плисецкой не пропустил. Правда, он лысеет, балетмейстер мой. Я борюсь с его лысиной, как лев. Я достаю ему импортные средства. Я так втянулся в балет. Как я буду жить без этого?! Вам сколько лет?.. Не говорите! Я сам отгадаю. Я думаю, мы где-то ровесники. Вы, как я, выглядите моложе своих лет. Мне в разное время суток дают разный возраст. С утра, после душа, бритья, чистой рубашки, дают тридцать пять, к обеду уже тридцать девять набегает, потом наступает такой час – ни день, ни вечер, свет такой, ни туда, ни сюда, – вот тогда, в этот час, и тридцать четыре могу схватить. Особенно в профиль и если подбородок повыше держать. Я в этот час стараюсь подбородок повыше держать, как при бритье. В этот час может все решиться. Потому что еще немного, и включат электрическое освещение, а вечером при электрическом освещении мне со стороны совсем к сороковке подходит и даже переваливает. А вообще-то мне сорок два. Это много или мало? Я считаю, для мужчины в самый раз. Мог бы иметь двадцатилетнюю дочку. Даже двадцатидвухлетнюю… Почему-то я всегда думаю, что мог бы иметь именно дочку. Смотрю на молодых девушек и представляю, что у самого могла бы именно такая… У меня есть один знакомый, большой ходок, у него поговорка: «Пусть ей даже шестнадцать, лишь бы молодо выглядела». Вот так же, как вы, пришел однажды стричься, и мы с ним подружились. Меня сначала поразили его волосы. Рыжие-рыжие. Я таких не видал. Прямо красные! Но не конопатый. Знаете, чаще всего рыжие бывают с веснушками, а у этого ничего, чистенький. Счастливчик. В детстве рыжих дразнят, а потом они становятся счастливчиками. Не, мы с вами – нормальные брюнеты, а они – рыжие. Он тоже сидел спокойно, как вы… Я слышал, где-то в Америке в одной парикмахерской над креслами висят таблички; над одними: «Для любителей послушать», а над другими: «Для любителей поговорить». Последнюю табличку над моим креслом не повесишь, верно?..
Парикмахер идет к телефону, поднимает трубку, слушает. Кладет трубку, возвращается к креслу.
Гудит. (Пауза.) Он, рыжий, был явно из любителей послушать. Потом я, правда, убедился, что и поговорить он может. Особенно про женщин. Тут он специалист… Сейчас немного потерпите, я пройдусь по вашим волосам бритвой. Вообще это ничуть не больно, но некоторым неприятно. Есть мастера, которые только бритвой и работают. Вот моя бывшая жена. Она была парикмахером. Я тут по телевизору видел – муж и жена работают на одном заводе, приходят домой, и только про мартены и блюминги у них разговор. Глупость. Все не так. Это счастье, когда муж и жена работают в одной системе. Приходишь домой, ничего не надо рассказывать, как у тебя там и что. Она все знает, и дома вы только друг для друга, и работа забыта до утра. Если в первую смену. А если во вторую, то совсем здорово. Мы, когда расписывались, мы условились: жить будем весело. И мы весело жили. Месяца через два после нашей свадьбы встречает меня товарищ и спрашивает. «Ну как, – спрашивает, – ты доволен семейной жизнью?» – «Пока да», – отвечаю. А товарищ: «А я пока нет». А он женат уже лет восемь. Мы весело жили. Мы условились: год она будет застилать постель, год – я. Я по четным годам, она по нечетным. А раз в четыре года, когда високосный и лишний день накапливается – в этот день вместе, наперегонки: я одеяло, она подушку, я простыню, она другую подушку… Весело! Но до високосного года мы не дожили. Только не спрашивайте почему.