— Тогда разрешите нам сделать на заводе то, что мы считаем нужным, — раздраженно произнес Генерал Зигмаль.
— Не знаю, не знаю, — стушевался Гросс. — Мне показалось, что вы предлагаете нечто похожее на спектакль, который еще неизвестно, будет ли иметь успех.
— Это будет не спектакль, доктор Гросс, — отчеканивая слова, сказал генерал Зигмаль. — Это будет решительный и поучительный удар по распоясавшимся у вас на заводе врагам Германии. Фронт, армия, — генерал Зигмаль показал на своего штабного коллегу, — учат нас решительности.
Штабной генерал сказал:
— Я знаю этот славянский сброд. Страх для них — прекраснейшее воспитательное средство.
— Ну, расстреляйте десять человек, пятьдесят! Сто, наконец! — горячился Гросс. Но зачем этот, повторяю, спектакль, который может лишить моральных сил весь коллектив работающих на заводе людей?
— Вы, доктор Гросс, большой ум в области техники, — снисходительно сказал генерал Зигмаль, — а мы умеем делать нечто иное. В данном случае вы просто не понимаете, какое воздействие будет иметь наша акция.
— Насколько я понял из привезенного вами документа, — все еще не сдавался Гросс, речь идет о том, что в двух снарядах на опытном полигоне был обнаружен грубый брак. Но мы-то выпустили тысячи снарядов.
— Не брак, а настоящее вредительство! — крикнул Зигмаль.
— Хорошо — вредительство, — согласился Гросс. — Так это дело рук пяти, максимум десяти мерзавцев. Расстреляйте их, и это будет актом справедливости. Но дело-то в том, что подавляющее большинство работающих на заводе людей и не помышляют о саботаже. Зачем же их наталкивать на эту мысль?
Генерал Зигмаль улыбнулся:
— Доктор Гросс, извините меня, но вы очень наивный в политике человек! — Генерал неожиданно крикнул: — Каждый из них в потенции саботажник и враг Германии!
Каждый! Каждый! — Лицо его побагровело.
— Вы знаете, он прав, — мягко заговорил штабной ге нерал. — Даже если подойти к этому вопросу с позиции элементарной психологии, разве каждый из них не мечтает о нашем крахе? Ведь это означает для них свободу, жизнь. И как раз не случайно, что беда обнаружилась именно теперь, когда мы терпим на фронте временные неудачи. Это их окрыляет, И поэтому полезно в данном случае продемонстрировать твердость руки и уверенную жестокость. А как это лучше сделать, право же, это целиком в компетенции СС.
Гросс сдался.
Генерал Зигмаль посмотрел на часы:
— Когда явятся ваши образцовые инженеры?
— В двенадцать.
— Я останусь. Очень интересно посмотреть на такие экземпляры. И у меня, кстати, появилась одна мысль…
Генерал не договорил. В этот момент в кабинет вошли два эсэсовца. Один из них стремительно прошел к столу и вытянулся перед своим генералом: