— Любопытно, любопытно! — говорил генерал Зигмаль, пристально глядя на Гросса. А все остальные снаряды в порядке?
— В условиях полигона проверить все снаряды немыслимо. Однако выборочная проверка следующих десяти снарядов ничего не дала.
— И все снаряды, доктор Гросс, именно с вашего завода.
— Снаряды с других заводов мы вообще пока не проверяли, — пояснил штабной генерал.
Генерал Зигмаль поднял руку:
— Это неважно. Меня сейчас интересует только тот факт, который уже установлен.
Все снаряды, повторяю, с вашего завода, доктор Гросс. И на них стоит ваше фирменное клеймо. Кто у вас принимает продукцию?
— При мне имеется особая группа инженеров, — потерянным голосом ответил Гросс. Один или два из них всегда присутствуют в главном цехе сборки. Они и оформляют прием продукции.
— Так, так. — Генерал вынул ручку и блокнот. — Назовите их фамилии.
— Извольте… Рейнгард, Любке, Гримм, Лидман, Гарднер и Кох.
— Кох?
— Да. Это племянник Коха.
— Так, так. Когда, вы сказали, явятся сюда обласканные вами инженеры?
— В двенадцать.
— Еще есть время. Я хочу сейчас же поговорить с инженерами вашей особой группы.
Вызовите их.
Первым в кабинет вошел инженер Кох.
Это был совсем молодой человек с белыми, как лен, волосами.
— Хайль Гитлер! — выкрикнул он, остановившись у двери и выбросив вперед правую руку.
— Хайль, — скрипуче отозвался генерал Зигмаль. — Проходите сюда, садитесь. Вы член национал-социалистской партии?
— Так точно. С тридцать третьего года. Меня приняли по возрасту досрочно по личной рекомендации Бальдура фон Шираха.
— Вы знаете, что произошло на заводе?
— Так точно, знаю. И удивлен, что обнаружилось столь малое.
Генерал Зигмаль поднял брови:
— Как вас понимать?
— Очень просто. На заводе нет повседневной борьбы с саботажниками. В этом вопросе я наблюдаю непонятную инертность, если не сказать резче.
— А вы скажите резче. — Генерал взглядом пригласил Гросса послушать, что скажет Кох.
— Мне рассказывали, будто фирма не пожелала, чтобы на заводе постоянно работали сотрудники гестапо. Это мне непонятно. И вообще — пусть простит меня наш шеф доктор Гросс за то, что я скажу правду, — на заводе в наибольшей чести люди, чье политическое лицо является более чем сомнительным. Здесь у нас главной политической характеристикой является знание гаек и болтов.
— Так, так, — сказал генерал Зигмаль, со зловещей улыбкой глядя на Гросса, — А как могли быть выпущены с завода бракованные снаряды? Вы, я слышал, входите в группу инженеров, которые отвечают за это? Как могла случиться такая преступная халатность?
Инженер Кох ответил не сразу.