Конвоиры отошли в сторону. Низко опустив голову, Вернер одиноко стоял в нескольких шагах от генерала Зигмаля. Его почему-то несвязанные большие руки устало висели вдоль тела.
Комендант лагеря вошел в центр каре и, задрав голову, начал речь:
— Сейчас по приговору суда будут повешены саботажники. Один из них — немец, другой — русский. Знать имена этих негодяев не обязательно. Память о них развеется вместе с этим дымом. — Он показал на дым крематория и выразительно помолчал. — Эти типы попытались поднять руку на святое святых Германии — на ее военную мощь. Жалкие черви у ног великана! Они должны быть раздавлены!
Немедленно раздавлены! — Накалив себя, комендант перешел на крик:-Мы сметем всех и каждого! Враг, где бы он ни прятался, будет найден! Мы заставим его захлебнуться в собственной крови! Мы прекрасно знаем, что эти два мерзавца были не одни! Мы знаем всех их сообщников — людей, потерявших разум и доверившихся червям. О них мы еще позаботимся. Чтобы вздернуть их всех на перекладину, времени нужно немного. Сегодня будут казнены эти двое. — Он сделал паузу и заговорил почти трагическим голосом: — У Германии, у нас, немцев, не может не вызывать гнева и стыда то, что один из этих мерзавцев по документам числится нашим соотечественником. Сейчас сама Германия уничтожит этого изменника, вступившего в сговор с агентом наших врагов — русским. Видите, вон там стоит человек, — с пафосом говорил комендант, показывая на Вернера. — Он немец, хотя и в одежде заключенного. Он был плохим немцем, он был коммунистом. Но у него было время подумать о себе, и он многое понял. Он нам сейчас докажет, что снова стал немцем. Заключенный Вернер, подойдите сюда.
Вернер шагнул в центр каре, высоко подняв голову. Баранникову даже показалось, что он улыбался. Неужели он оказался предателем?
Вернер остановился перед комендантом, смотря ему прямо в лицо.
— Заключенный Вернер, вы сейчас исполните приговор Германии. Я приказываю вам повесить этих мерзавцев.
Вернер неподвижно стоял перед комендантом и все так же в упор смотрел ему в лицо. Вокруг была немая тишина. Из трубы крематория вываливались клубы черного дыма.
— Вы что, не понимаете немецкого языка? — крикнул комендант.
После нескольких секунд могильной тишины все услышали громкий голос Вернера:
— Я отказываюсь исполнить этот приказ.
Среди рядов заключенных пронесся шорох, будто метнулся порыв ветра.
— Взять его! Взять его! — закричал комендант.
Солдаты схватили Вернера под руки и потащили в тюремный бункер.
— Капо девятого сектора Вирт, ко мне! — приказал комендант.