Однажды их пути случайно пересеклись на аэродроме. Южноафриканец сделал вид, что ужасно рад встрече, и вёл себя очень любезно. Он сам вспомнил про недавний эпизод на инструктаже:
– Зря этот Джованни вылез. Ну, подумаешь, заснул человек! С кем не бывает. А он, каналья, сразу выслуживаться. Только попал в глупое положение. Не с его крестьянским умишком тягаться с таким человеком, как вы.
Хенк добродушно захихикал, став похожим на старого мафиози. От этого смеха у многих здесь мурашки пробегали по коже.
– А знаете что! Мы заменим его прежнее прозвище «Партизан Теренцио» на «Джованни Контадино», то есть Джованни-крестьянин. Это будет ближе к истине. Я переведу его на земляные работы. Пусть помашет лопатой, да киркой на строительстве новой взлётной полосы. Там от него больше проку будет.
– Пожалуй, не стоит, мистер Ван дер Вольф. На таком пекле даже местные выносливые работники в обморок падают, – вступился за итальянца незлопамятный Нефёдов.
– Нет, отправлю, даже не уговаривайте, господин Эрнест. Всё, решено! Мне болваны в штабе не нужны. Он же меня чуть на всеобщее посмешище не выставил. Из-за этого идиота мог пострадать мой авторитет. Ведь умному человеку изначально было ясно, что вы не из тех, кого можно так просто прижать к стенке. Лично я всегда относился к вам с большим уважением, не смотря на некоторые шероховатости в наших взаимоотношениях… Откровенно скажу, господин майор, вы мне нравитесь. Я бы очень хотел иметь такого друга, как вы.
Хенк ещё битых десять минут продолжал расточать Борису любезности. Под конец разговора Хенк дружески положил Борису руку на плечо и участливо сказал:
– Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами что-то случилось. Вы прекрасный лётчик. Даже до президента дошли слухи о ваших достижениях. Но, к сожалению, мы с вами находимся в Африке. А это совершенно непредсказуемое место. Скажу больше: это не страна, а сплошная провокация! Здесь вы можете однажды сказать себе: «Ну вот, теперь-то то я уж ко всему привык и приспособился». Но проходит день-два, а иногда всего несколько часов и вы вдруг попадаете в ситуацию, повергающую вас в шок.
На прощание Хенк подмигнул собеседнику, оскалил крепкие белые зубы в улыбке волка, и бодро зашагал дальше. А буквально через три минуты Борис уже разглядывал загадочные символы, которыми неизвестный художник разрисовал борт его самолёта. Чья-то рука налепила в нескольких местах на фюзеляж и крылья пучки грязи с травой.
Ещё одно открытие ожидало Бориса, когда он заглянул в кабину: на пилотском кресле восседала кукла, сделанная из соломы и каких-то тряпок. Она была истыкана огромными иглами. На груди куклы кроваво-красной краской было выведено: «Эрнест». По лицам местных механиков было видно, что дело принимает нешуточный оборот.