использовал советских циркачей в своих политических целях.
Борису было искренне жаль соотечественников, которых даже не выпустили из зоны паспортного контроля. Ребятам пришлось разместиться прямо на полу, как пойманным иммиграционной службой нелегалам из страны «Третьего мира». Никто из сотрудников аэропорта не предложил «зависнувшим» уже после посадки между небом и землёй пассажирам кофе, бутерброды и одеяла. Борису очень хотелось подойти к землякам, выразить им свою солидарность. С другой стороны он чувствовал неловкость за собственное благополучие.
Ему то, как «западному немцу», без проволочек оформили французскую визу. Милая девушка из представительства «Air France» с лучезарной улыбкой известила «Герра Нойманна», что для него забронирован номер в отеле всего в получасе езды от аэропорта и столик в ресторане при гостинице. Таким образом через полчаса он будет поглощать изыски местной кухни, а у ребят с Родины от голода наверное желудки прилипают к позвоночнику. Потом он отправится дальше через океан, и как пассажир бизнес-класса будет обслуживаться по сервис-системе Silver Wing («серебряное крыло»), то есть получит превосходный горячий обед и шампанское. А циркачам ещё несколько суток предстоит ждать, пока чиновники в Москве решат, что с ними делать.
И всё же подойти к землякам и как-то поддержать их, означало выдать себя. Поблизости вполне мог находиться наблюдательный зоркий человек, который не поленится сообщить о подозрительном немце местным контрразведчикам. Поэтому, скрепя сердце, Нефёдов направился на поиски такси.
И вот ветеран снова оказался в знакомых местах! В далёком уже 1938 году он полдня провёл в городе своих юношеских грёз по дороге на свою первую войну в Испанию. С тех пор прошло тридцать лет, архитектурный облик города изменился не сильно, а вот люди! Коммунальные службы ещё не успели смыть со стен домов лозунги, оставшиеся после недавних крупных студенческих беспорядков, на месяц превративших Париж в город баррикад и радикальных левацких настроений. Русский «Анархист» не без эстетического удовольствия читал разноцветные граффити, соседствующие с респектабельной буржуазной рекламой:
Soyez réalistes, demandez l’impossible, что означало «Будьте реалистами, требуйте невозможного!»32
L’ennui est contre-révolutionnaire – «Скука контрреволюционна».
Vivre sans temps mort, jouir sans entraves – «Живи, не тратя время (на работу), радуйся без препятствий!»
SEXE: C‘est bien, a dit Mao, mais pas trop souvent. «СЕКС: Это хорошо, – изрек Мао, – но не слишком часто»