Сад (Флорин) - страница 39

Линнея одолевают удары и обмороки. Нос холодный. Испарина. Пульс скачущий.

Линней со своими двадцатью восемью учениками.

— В море, как и на земле, есть особые камни, растения и животные, но есть и много таких видов, насчет которых трудно установить, относятся ли они к камням, растениям или животным. Кораллы находятся на пограничье всех природных царств, так что точно неизвестно, куда их отнести. Пока Марсилли[20], собираясь зарисовать кораллы, видел их под водой, они походили на цветы. Но извлеченные из воды они выглядели как камни.

Линней со студентами. Кроткими, притихшими.

— Сланец, когда его раскалывают, распадается на пластины вроде книжных страниц, и он непрозрачен. Рождается он из болотного ила, который уплотнился и спрессовался под водою. Потому-то и залегает горизонтальными пластами. По этой же причине в нем попадаются естественные вростки — рыбы и прочие животные, застрявшие в иле, когда уровень воды упал.

Это — последний раз. Двадцать восемь юношей разлетелись на все четыре стороны.

Под Линнеем, в заполненной водой полости, плавают пещерные рыбы, бесцветные, юркие, изящные, незрячие. Плавая, они никогда не натыкаются на шершавые стены. Туда в пожирающем извороте безвозвратно уходят все имена.

Нехватка воображения. Нехватка памяти. Отсутствие чувствительности при касании.

Ухудшение зрения. Ослабление слуха и вкусовых ощущений.

Потеря речи. Ослабление полового инстинкта. Ослабление чувства голода.

Неспособность напрячь мышцы. Ослабление чувства жажды.

Линней говорит, громко и отчетливо:

— Я не могу защититься.

Ветер. Вдруг настал октябрь. Кое-как с помощью Лёвберга Линней выходит из дома. Он в ночной рубахе и в красной бархатной ермолке.

Они стоят в роще возле дуба, вяза и ясеня, хотят послушать перезвон эоловых колокольцев из зеленого стекла. Но ничего не слышно. Они думают, что звона не слышно за шумом ветра, и подходят ближе. Различают, как шелестят листья. А вот звук стеклянных колокольцев едва внятен — глухой, суховатый, короткий, очень слабый, точно стук деревяшки по войлоку.

Лёвберг снимает один из колокольцев, держит против света. Раньше стекло было чистое и совершенно прозрачное, теперь оно мутное, грязное, в потеках. Присмотревшись, Линней различает сплошную сетку тоненьких серых нитей, пронизывающую весь колоколец.

— Затвердело, — говорит Лёвберг. — Болезнь стекла такая.

Намуслив кончик пальца, он трет край колокольца. Ни звука. Щелкает по боку.

— Не говорят они больше. Умолкли.

Дни бегут так быстро. Вот и первый день Адвента[21]. Линней дополняет Артедиеву «Ихтиологию» новым родом под названием