Криворученко использовал для сигнала первый из четырех разработанных нами вариантов, самый простейший, и сразу достиг цели.
Значит, Семен уже появлялся в городе!
На радостях я способен был выкинуть что-нибудь такое… И выкинул: прыгнул через лужу на тротуаре, а Похитун, державшийся за мою руку и потерявший точку опоры, угодил в лужу.
— Куда вас несет?- обиженно заворчал он. — Что вас, сзади жжет, что ли?
— Это шнапс действует,- отшутился я.
Границы моего мира раздвинулись. По договоренности я обязан был сейчас же подать ответный сигнал, дать знать, что у меня все благополучно, что я заметил знак, но сделать этого не мог- мешал Похитун. Он, конечно, мог помешать мне и завтра, но я был твердо уверен, что так или иначе найду выход и на несколько минут останусь один.
Обратный путь мне показался необыкновенно приятным. Улицы города выглядели как будто приветливее, а дорога через лес- не такой уж грязной.
Голова моя была полна радостных мыслей. Я думал над тем, где обосновался Семен с радистом, как и под видом кого пробрался в город, днем или ночью. Я шел, насвистывая, и думал о близкой встрече.
Гюберт будто почувствовал, какие надежды я возлагаю на этот день, и сломал все мои планы. Еще до обеда, во время урока по радиоделу, он вызвал меня и спросил:
— Советских писателей и их произведения вы, я надеюсь, знаете?
Я ответил, что не очень, но основные знаю.
— Тогда никуда не отлучайтесь,- предупредил он. — Вы мне будете нужны.
Я молча повернулся и вышел, проклиная в душе Гюберта.
Я не суеверен,но мне вдруг показалось, что приказ Гюберта может быть как-то связан с моим желанием пойти сегодня в город.
Но город я все-таки посетил, хотя и не мог подать Криворученко ответный сигнал.
Уже вечером меня вновь пригласили к Гюберту.
— Поедемте,- сказал он.
Мы вышли со двора и уселись в громоздкий вездеход, в котором ожидал нас худощавый немец в военной форме.
— Познакомьтесь,- предложил Гюберт.
Я подал руку и назвал себя.
— Отто Бунк,- отрекомендовался наш спутник.
Так я впервые увидел помощника Гюберта, долго отсутствовавшего.
Поездка, занявшая более трех часов, никакого интереса для меня не представила.Машина остановилась на окраине города, возле обшарпанного дома. Мы вошли, и в угловой комнате я увидел груду книг, сваленных в беспорядке. Гюберт распорядился просмотреть их и отобрать те, которые принадлежат перу советских писателей. Видимо, они понадобились Гюберту, коль скоро он сам поехал сюда.
Я принялся за работу, а Бунк и Гюберт светили мне фонарями.
В этой книжной свалке, которую я добросовестно перетряхнул, набралось десятка два интересующих Гюберта книг. Я нашел томики Федина, Серафимовича, Сейфуллиной, Фадеева, Горбатова и других известных мне писателей.