Ася огляделась: дорожка из воска потемнела и больше не излучала силы.
– И что теперь? – дрожа, спросила она. – Обещаю, буду слушаться.
– Теперь я знаю, с чем мы имеем дело. Это Дождь Забвения. Рождает фантомы, подчиняющие сознание. Гасит волю и уводит за собой. Его легко призвать, но дождь никогда не уходит без жертвы.
– Думаешь, они вызвали его для этой жабищи?
– Да. Одно только мне не ясно: почему же она до сих пор жива?
– Что же теперь делать? Обратного заклинания, или чего-то там, нет?
Страшила не успел ответить, потому что вновь раздался стук, на этот раз в дверь.
– Это я, – раздался из-за двери голос Стига Рыжехвоста, из щели под дверью пробивался слабый отсвет свечи, которую тот держал в руке.
– Я же сказал никому не выходить из столовой! – Возмущенно крикнул парень. – Мы тебе не можем открыть.
– И не надо. Я так скажу, через дверь, – слышно было, что хозяин замка переминается с ноги на ногу, собираясь с мыслями. – Я не сказал вам всей правды. Мои дети… Они, действительно, мертвы, но я не находил тел ни дочери, ни сына. Только мокрые следы на полу в их комнатах. Таша, моя жена, просила этого не говорить. Мол, стыдно, что мы их даже не похоронили по-человечески… Но я подумал, надо сказать.
– Спасибо, – автоматически ответил Страшила, но по его лицу Ася поняла, что он глубоко задумался о чем-то.
– Не приходите больше, пока мы сами не спустимся! – крикнула девушка, подумав про себя, что еще одного стука она просто не переживет: сердце остановиться от ужаса.
– Так… – сказал парень через несколько минут. Все это время Ася сидела, закутавшись в покрывало, глядя на огонек свечи, у нее совсем, ну вот совсем, не было никаких предположений относительно того, кто это сделал. Сам хозяин? Хозяин вместе с детьми? Дети? Кто-то из детей? Нет, она даже не знала с какого конца начинать распутывать этот клубок.
– Это мачеха, – сказал вдруг Страшила.
– Что? Да ты вот только говорил, что…
– Обстоятельства поменялись, появились новые факты. Неужели ты сама не поняла?
Ася пожала плечами. Страшила посмотрел на нее так, что девушка поняла, в его глазах она безнадежна.
– Смотри, – терпеливо начал объяснять он, и снова в его голосе Ася уловила те нотки, словно он объяснял что-то неразумному дитятке, – дождь забвения штука избирательная: его жертвой всегда становиться тот, для кого его вызывали. Если предполагаемая жертва – мачеха, то за ней бы он и пришел. Но ни в первую ночь, ни во вторую дождь ее не забрал. Значит…
– Дети! – воскликнула Ася. – Она ненавидит детей! Дождь забвения и пришел за детьми: сначала за старшей дочерью, потом сыном, забирает их в порядке старшинства.