— Уже. Но могу и еще. Пойдем, убьем с тобой время.
Она вздернула остатки выщипанных бровей.
— Не могу. У нас компания.
— Кто такие?
— Тут, одни…
У края тротуара два парня расплачивались с таксистом.
— Не могу, Радик. В другой раз с удовольствием…
Парни уже подходили. Один задел локтем Радия:
— Это что за фрей?
— Так, знакомый. Пойдем, Женчик. Чао, Радик!
Ушли. Еще один плевок судьбы в самолюбие капитана. Команда сдрейфила, красотка ушла с другим. В голове сумбур и злость от множества мелких уколов, от подонков, от Эльмиры, от водки с пивом.
Начинало смеркаться. Домой идти рано. Неудачный день, обидный день. Выпитая в дрянной компании водка не утешила, а еще больше изобидела. Он, Радий Извольский, ничего не может, даже выпить, как ему нравится. Еще неделю назад Валерка и Олег, верная его команда, шли за ним в ресторан, разделяли его досуг и его мнение, с ними было хорошо и смело. Отчего же все расстроилось? Из-за той девчонки? Глупо, по пьянке зарвались. Но из-за этого?! А из-за чего же?
Потоптался на перекрестке. Куда пойти? Стянул с руки кожаную перчатку, полез в карман за сигаретами. Что там твердое? Ах да, нож Пуделя. Ничего финочка, рукоять наборная. Вещь. Сунул в карман пальто, закурил, пошел бесцельно вдоль сквера. Ну-с, так с чего бы это не везет? И как с этим бороться?
Радик имел основания считать себя сильной личностью. О его необычайных способностях и талантах он привык слышать с раннего детства. И были они, способности. Память легко и цепко схватывала услышанное, прочитанное. На одни пятерки учился до шестого класса, почти не готовя устные уроки. Папа и мама восторгались. В награду отличнику исполнялось любое его хотение. Позже, во второй, наверное, четверти шестого класса стало не хватать одних способностей, а упорства, усидчивости не нашлось в характере. Появились в дневнике четверки, потом тройки. Родители возмутились. Нет, не слабоволием сына, а несправедливостью учителей — как же так: всегда был отличником и вдруг стал неспособным?! Ох и досталось классной руководительнице. Мама так кричала в учительской, что в соседнем классе прервался урок. Она кричала, что бездарные учителишки зря огребают казенные деньги, что не умеют найти подход, что портят ребенка. Радик стоял в коридоре, слышал, и ему было до отчаяния стыдно за маму. Но стыд прошел, потому что крик мамы принес пользу — перевели его в другую школу. Однако и новые педагоги не нашли подход к ребенку. Радик получал уже двойки. Но по-прежнему не знал отказа своему «я хочу». Напрасно его убеждали в школе: «Ты должен», в нем уже прочно укоренилось капризное до истерики «хочу!» А хотел он многого. Хотел успеха, признания, поклонения, к которым привык в семье. Успеха любой ценой и любого признания. Ведь он талантлив, он исключительный! А его оставили в седьмом на второй год. И пришлось переходить в третью школу. Родители купили ему магнитофон, чтобы мальчик отвлекся от огорчений и — ради бога! — перестал грубить.