К ним уже приезжали на легковых автомобилях — из горсовета, из горкома, — Филипповна тоже не допустила: мало ли что из горкома, больному только лечащий врач — начальство. И те ушли, пожелав Петру Федоровичу быстрейшего выздоровления.
Этот не уходил, не говорил пожеланий. Только несколько раз кивнул понимающе. Брови надломились, глаза понурились — опять же ровно повиниться хотел. Али когда-то обиды Петру чинил? Али уж не родич ли того бандюги? Нет, у родичей совести не хватило бы сунуться… Виноватость так не шла энергичному, четкому лицу, что старуха медлила закрыть дверь.
— Как его состояние?
— Да уж состояние…
— Понимаю. — Широкие плечи дрогнули.
— Вы из горсовета, что ль? Приходили уж из горсовета.
— Нет, я с завода.
— Лечились у него или как?
— И не лечился. Мы незнакомы.
— Почто же пришли-то?
— Узнать, не нужно ли чего? В его несчастье… Словом, нужна ли какая-либо помощь? Что могу для него сделать?
— Здоровья своего одолжить не можете, а в остальном все больница делает.
— Так. Ну, извините. До свиданья.
Он пошел вниз по лестнице. Филипповна еще раз подивилась: такой крепкий, в полной силе мужчина, а чтой-то в нем горюет — ишь, идет, как в воду опущенный. И не знаком, и не лечиться… С лица и со спины вот — человек хороший, самостоятельный. Жалко даже его выпроваживать.
— Погодите, — сказала Филипповна. — Вот я погляжу, как он там, не задремал ли. Ну глядите, чтоб про сына ни-ни.
Петр Федорович читал.
— Кто приходил?
— С завода какой-то.
— Опять выгнала?
— Нет. У дверей стоит.
— Так проси! Может, необходимо человеку.
Петр Федорович не мог вспомнить, от чего лечил этого человека, стоящего у двери. Что-нибудь неопасное— сложных пациентов доктор помнил долго.
— Позвольте, с кем имею удовольствие?..
— Ельников, директор завода «Механик», — представился посетитель, — Заехал узнать…
— Проходите же, садитесь вон в кресло. Слушаю вас, чем могу помочь?
— Вы — помочь? Доктор, да это я заехал узнать, не нужно ли вам что-нибудь!
Ельников присел в кресло. Только сейчас пришло ему в голову, что ведь к больному следует приходить с фруктами, с конфетами… или с чем? Когда была в больнице жена, он знал, что ей нужно, что она любит.
— Просто зашел навестить. Мы оба фронтовики, оба… — Ельников чуть не сказал «отцы», — оба, насколько мне известно, воевали на Первом Украинском.
Петр Федорович улыбнулся:
— Это вы воевали, а я лечил.
— Значит, тоже воевали.
— Пусть так. Но уж если мы фронтовики, так и говорите прямо: с чем пришли? По внешнему виду, здоровьем природа вас не обидела. Вот разве что нервы… А? Отдыхать надо вам полноценно, дорогой мой.