Та скривила торжествующе губы — во, осадила начальника! — и небрежной развалочкой вошла в приемную.
Ельников ждал. Занятие непривычное для него. Ждать приходилось, разве когда вызывали в главк. Но скоро свои, сегодняшние мысли снова овладели им. Не заметил, как уходила по коридору сердитая женщина в зеленом, как перестал посвистывать, замялся и неохотно пошел к начальнику длинноволосый парень, как, покашливая и покряхтывая, следом за ним уплелся старичок. Потом еще кто-то. Очнулся, когда тронула за плечо секретарша:
— Заходите же.
Майор писал. Но сразу отложил ручку, вышел из-за стола, протянул широкую ладонь.
— Здравствуй. Садись.
Ельников пожал его руку и выдохнул нетерпеливо:
— Ну?
Майор потрогал бритую щеку, потер высокий с залысинами лоб.
— Ну? Говори, Сергей.
— Скверное, брат, дело…
— Знаю, что скверное. Потому говори сразу.
— Ладно. Задержали их в полпервого ночи на углу Садовой и Пушкинской. Олег и с ним еще двое. Пьяные, конечно. Шли из ресторана. Встретили девушку, с работы шла. Сначала приставали, а когда вырвалась, догнали и… били. На ее счастье, люди шли как раз со смены. Ну, эти бежать. Задержали их. Собственно, и все.
— Били, значит?
— Да. Больше ничего не случилось. Но девушка упала.
— Сильно ударилась? А он где? В камере?
— Ночь провели в вытрезвителе. Сейчас ждут дознания.
Лицо Николая Викторовича побелело, под глазами выявились синие тени, и глубже стали морщины у рта. Майор кивнул на стул:
— Ты садись, Коля.
— Угу, спасибо. Ты сам с ним занимался?
— Нет, и не видел еще. Даже не решаюсь как-то.
Ведь очень хорошо вас всех знаю… Олега-то с пеленок… Дело их у Евстафьева, молодой лейтенант, но толковый. -
— Дело? Ну да, дело… Послушай, может быть, тут что-нибудь не так, а?
— К сожалению, все так.
— И что за это?
— Ты же знаешь, определяет суд.
— Но все-таки?
— Н-ну, если дойдет до суда… до трех лет.
— А до суда дойдет?
— Если потерпевшая подаст заявление, то прокуратура, я думаю, даст санкцию на возбуждение уголовного дела.
Ельников грузно опустился на стул. Майор сел рядом. Николай Викторович спросил:
— Зачем ты все рассказал жене? Ты бы мне сперва, уж я Лену подготовил бы как-нибудь.
— Да ведь я понимаю, что не следовало бы! Позвонил, надеясь тебя застать дома, да ты уехал уже. Сказал я Лене, что по заводским делам ты нужен, и трубку положил, думал немного погодя на завод позвонить. Только матери, они к беде чуткие. Тем более что дома Олег не ночевал. Лена сразу же опять меня вызвала. Я было успокаивать, да… Словом, вытянула из меня всю правду. Как она, Лена-то?
— У нее ж сердце больное. Хотела сама к тебе ехать — не смогла. Соседи «неотложку» вызвали. Но почему?! Почему?!