— Я звонил сказать Квену, что со мной все в порядке, и он сообщил мне, что Эласбет отказывается привозить девочек домой.
Открыв рот, я потянулась к нему.
— Что? Она не может этого сделать! Рей даже не ее дочь!
Мой взгляд бросился к мертвой вампирше, я была не уверена, тот вздох был вызван расслаблением мышц, или он был сделан осознанно.
— Эласбет говорит, что с осечками, влияющими на Цинциннати, она имеет полное право не отправлять их в опасную ситуацию, — сказал он. — То, что поместье находится за пределами этой области, кажется, не имеет значения.
Взволнованная, я стиснула его руку.
— Мне жаль. Ты же знаешь, ты получишь их обратно. Она не может сделать этого.
Его выражение лица смягчилось, когда его внимание вернулось ко мне, и я внезапно поняла, что нас разделяли дюймы.
— Да, получу, — сказал он мягко. — Как ты? Все еще шатает?
Чувствуя тепло между нами, я смотрела на ободранный локоть.
— Отлично. Эдден кого-то пришлет. Ты можешь уйти, если хочешь. Мы будем в порядке. — Если у барменши не припрятано где-то другое оружие.
Он осмотрел бар, его взгляд задержался на винтовке с его отпечатками на ней.
— Я подожду. Кроме того, это самое захватывающее, что у меня было за эти три месяца. — Его улыбка прошла прямо через меня, согревая меня изнутри. — Я рад, что мы сделали это, — сказал он, убирая прядь моих волос за ухо.
— Свидание, да? — сказала я, пытаясь поднять настроение. — Не… это?
Он выгнул брови, и я покраснела, когда он наклонился над стойкой за бутылкой с водой. Покалывания резко поднялись по моей руке, и я замерла.
— Я могу честно сказать, что свидание не похоже на работу с тобой, — сказал он, когда открыл крышку и вручил мне бутылку.
Я взяла бутылку, делая первый глоток прежде, чем вернуть ее Тренту. Мне было любопытно посмотреть, будет ли он из нее пить. Моя кожа все еще покалывала, а сердце бешено стучало, когда он посмотрел на свои часы, улыбнулся, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня.
Моя первая вспышка раздражения испарилась в порыве. Его руки притянули меня ближе, и ощущение огня нырнуло через меня, звеня каждым спусковым механизмом, который у меня был. Запах корицы и феромонов вампиров поднялся, и мягкий вздох слетел с моих губ. Этого было не достаточно, и не заботясь о завтрашнем дне, я придвинулась ближе на табурете. Наши губы разъединились, когда он начал отклоняться, а затем я потянула его к себе, обхватывая его руками и зарываясь в его волосы.
Я провела прошлые три месяца, смотря на его волосы и задаваясь вопросом, как они будут чувствоваться в моих пальцах снова. Три долгих месяца я наблюдала, как он двигался, видела его во всевозможной одежде и задавалась вопросом, как он будет выглядеть без нее, и как он мог бы двигаться во мне в бархатной темноте на прохладных простынях. Три месяца я говорила себе «нет», «будь хорошей, Рейчел», «будь умной, Рейчел».