– Странно, но я себе представляла её другой.
– Какой?
– Не знаю. Но я думала, что она какая-то… – Юля задумалась, ища подходящее слово, – вульгарная. А она кажется такой строгой и элегантной.
Даниила позвали гримироваться. И он, извинившись перед Юлей, ушёл, так ничего и не сказав ей. Через какое-то время начались пробные съёмки.
В дверях неожиданно показалась довольная физиономия Лёвы. Лицо его блестело, словно натёртое маслом. Он курил сигару, держа её в своих толстых пальцах, посасывал, медленно вынимая изо рта, смакуя аромат и вкус. Его взгляд был хитро довольным, а когда, войдя в студию, он увидел около двадцати девушек в купальниках, глаза его заблестели, а на лице появилась улыбка.
Девушки замирали в различных позах, иногда к ним подходил визажист, поправлял волосы, купальники, наносил на тело бронзово-золотистую пудру, чтобы оно ещё больше блестело, что-то корректировал в макияже. Лёва несколько секунд завороженно наблюдал за этим процессом и тут увидел Лару, стоящую недалеко от фотографа.
– Ларочка, где ты взяла среди зимы столько ангельских цыпочек?
Лара была сдержанно серьёзна, как обычно на работе. На ней был классический твидовый костюм, водолазка, плотные тёмные чулки и туфли на высоких каблуках, на носу – оптические очки.
– Сами прилетели. Что ты тут делаешь, Лёва?
– Да так, принёс тебе кое-какие известия издалека. – Лара посмотрела на него внимательно, но промолчала. – Так из какой же райской страны эти создания? – спросил Лёва, оглядываясь вокруг, и тут заметил сидящую в стороне Юлю. «Ах, был бы я шекспировский Ромео, – подумал Лёва, – она была бы моей Джульеттой. Всё лучшее затрепетало бы во мне, и я растаял бы от любви к этой девочке. Увы, я не Ромео…» Он продолжал с жадностью смотреть на Юлю, которая до какого-то болевого спазма напомнила ему Лару, ту, какой он увидел её впервые – юную и нежную, как фарфоровая кукла, до которой так и хочется дотронуться, сломать, раскрошить на маленькие кусочки, оставив что-то целым, а крошки склеить, привязать к ним невидимые нитки и стать единовластным правителем этой марионетки. Она делала бы только то, что он прикажет, и навсегда осталась бы с ним.
Юля смотрела на девушек внимательно, как бы примеривая на себя их образ. Она была почти без макияжа, в простых джинсах и обтягивающем свитере чёрного цвета, оттеняющем её светлую кожу и белокурые волосы. Она показалась Лёве маленькой девочкой – нимфеткой, Лолитой.
– А эта что, опоздала или не хочет сниматься? – спросил Лёва, указывая на Юлю.
– Лёва, а тебе это не надоело? – Лара зло посмотрела на него.