Дети лепили, а Федот ходил между столиками и поправлял работы.
– А вы Ленина можете слепить? – спросил беззубый мальчик.
– Не знаю, не пробовал, – сказал Федот.
– Возни-то сколько с ним, – вмешалась девочка с большими бантами на макушке.
– Не отвлекайтесь, ребята, – приструнил их Федот, – мы же свинью лепим.
– А для чего? Вы представление покажете, про трех поросят? – спросила девочка.
– Вот ты больше всех говоришь и меньше всех делаешь, – пожурил ее Федот и подумал, что в учителя он не годится.
48. Чемоданчик съеден. Дойный мешок органов сидел в кафе напротив школы искусств и доедал очередного официанта. Его глаза налились кровью, а сам он позеленел и стал похож на гигантскую жабу.
– Твои уже все сидят, – сообщил он Федоту, – а за мной не постоит, хоть сейчас золота в штаны наложу. Твой чемоданчик с письмами я проглотил, – гу-Петрянский громко рыгнул. – Что за гадость там хранил, меня от него изжога мучает.
– Какай, гад, какай! – Федот схватил Петрянского за грудки. – Из любой дырки выплевывай мое сокровище.
– Рад бы, – стонал Петрянский, – но мой организм бумаг не выдает, одно золото!
49. Черная дыра.
– Чемоданчик, сокровище всей моей жизни, – стонал Федот, – альфа и омега любви…
– Где тебя только носит, – ворчал Иван, смазывая Федотовы ссадины йодом. – Ищешь ты приключений на свою голову. А мы пойдем дъюгим путем! Шаг впеёд, – и Иван сделал шаг вперед, – и два шага назад!
Раздался оглушительный грохот. На месте Ивана зияла огромная дыра. Федот подошел к краю и услышал слабый голос соседа:
– Мрачные годы реакции не сломили пролетариата…
«Какой бы он ни был, без меня он там пропадет». Лишь на долю секунды Федот впал в прелесть, и тотчас очутился во тьме. Цепляясь рукавами за светящиеся кости, он проклинал все на свете.
– Иван, ну куда тебя черти несут!
– В сияющее завтра…
– А выход-то где?
– Выход в послезавтра. Мы погибнем, но наши дети будут жить при коммунизме!
«Не приведи Господь!» – подумал Федот, и Господь услышал его и выбросил на поверхность.
50. Людьми мы не станем. Толпы туристов с фотоаппаратами сновали по острову.
– Где я? – спросил Федот у советского туриста.
– Соловецкие острова, древний памятник архитектурного зодчества, – отчеканил турист.
– За что тебя? – спросил Федот.
– За высокие показатели в социалистическом соревновании.
«Ни фига себе, – подумал Федот, – и за это берут».
Свежевыкрашенная колокольня блистала на солнце, вокруг нее стояли киоски со значками и проспектами.
– Раньше тут обитали деклассированные элементы, – поделился информацией словоохотливый турист, – прятались от народа по монастырям. А теперь свобода – ходи и смотри. – Турист что-то нарисовал фломастером в блокноте. – Фотографии не доверяю, – сказал он и побежал за своей группой.