– Э… – С чего бы начать, подумал Том. Он посмотрел на частично заслоненное ветками окно спальни Кукушки; в нем горел свет. – Мы проводим операцию в вашем доме. Амелия там…
– Я знаю, что Амелия там, – быстро вставил Жиль. Он всмотрелся в лобовое стекло. Том остановил его как раз в тот момент, когда он собирался развернуться и машина смотрела прямо на дом Гамильтонов. – Я хотел сделать ей сюрприз. Я думал, мы сможем провести выходные вместе.
С дерева донесся какой-то шум. Защелкала птица. Том не знал, что изумляет его больше: тот факт, что Жиль после десяти лет брака искренне думал, что его неожиданный визит доставит жене удовольствие, – или что Амелия забыла предупредить супруга, чтобы он ни в коем случае не приезжал на выходные.
– Боюсь, что это невозможно, – сказал он. Даже это не вывело Жиля из равновесия.
– Невозможно, – повторил он, как будто под гипнозом. Том почувствовал себя полицейским, который направляет транспорт в объезд, не допуская к месту аварии.
– Может быть, вы развернетесь, вернетесь в Лондон и отправитесь домой?
– Почему? Что здесь происходит?
Том сделал глубокий вдох. Он не хотел никаких долгих объяснений. Ночь была холодной, а он, выскакивая из дома, не успел накинуть пальто. Приглашать Жиля в дом Сюзи, чтобы поговорить в спокойной обстановке, ему тоже не хотелось. Не в последнюю очередь потому, что мониторы и компьютеры могли сказать ему слишком много.
– Это связано с ее сыном? – вдруг спросил Жиль и поправил зеркало заднего вида, как будто сзади к ним приближался другой автомобиль. – Там Франсуа?
«В некотором роде», – хотел сказать Том, но переигрывать было ни к чему. Он знал, что Амелия рассказала мужу о Тунисе и о Жан-Марке Домале, но Жиль не догадывался, что Кукушка самозванец. Поскольку супруг Амелии Левен был известен своей педантичностью и законопослушностью, Том решил прикрыться привычной ему секретностью.
– Видите ли, сейчас я не вправе ничего говорить. Даже с вашим уровнем доступа, Жиль… меня поджарят на горячих углях, если я сболтну лишнего.
Лицо Жиля внезапно оживилось. Его брови поползли вверх, как у плохого актера.
– Разве вас не выставили?
Том почувствовал, что у него начинает сводить поясницу, и выпрямился.
– Вернули обратно, – бросил он, растирая спину. Он положил ладони на крышу машины; она была уже мокрой от росы. – Послушайте, если уже слишком поздно и вам далеко ехать обратно, контора оплатит вам отель в Солсбери. Мне очень жаль, что так получилось. Это крайне неудобно, ужасная накладка. Амелия должна была вас предупредить.
Лицо Жиля снова оледенело. Замкнутое, окаменелое лицо раздавленного, побежденного мужчины.