Шли мы недолго, нам ведь нужно было обустроить ночлег прежде, чем совсем стемнеет. Так что уже часов в девять стали разбивать лагерь на понравившейся Пашке лесной полянке. У нас были палатки, у нас был костёр, горячий ужин, чай, спальные мешки. А бедный, несчастный Валерик сидел в это время на голой земле в двух десятках метров от нас, нюхал вкусные запахи, но выйти не решался, мы ещё недостаточно далеко ушли, это он понимал.
К тому времени у Валерика оставалось: шерстяное одеяло, украденное в детском саду, половина шоколадки и бутылка с водой (он её заново наполнил из водопроводной колонки в Балакирево). Плюс относительно тёплая одежда. Днём ему жарко в ней было, он явно не по погоде одет был, но ночью совсем другое дело. Он надел обратно свою кофточку, доел шоколадку, завернулся в одеяло и как мог попытался поспать.
Страшно? Нет, страшно не было. Мы ведь рядом, он нас видел прекрасно. Валерику достаточно было закричать, чтобы мы тут же ему помогли. Только после этого высок шанс утром поехать обратно в Москву, а он этого не хотел.
Когда Валерик уже почти заснул, к нему пришла Хрюша, которая принесла ему половину круга краковской колбасы и мальчишка смог более основательно поужинать. Ну вот, а мы ругали её утром за воровство, думали, она ту колбасу сама съела. В этом месте рассказа Хрюша была полностью реабилитирована, обласкана сёстрами Мороз и премирована двумя полными банками говяжьей тушёнки, которые открыли специально для неё. А когда Валерик рассказал, что Хрюша на ночь от него не ушла и спал он с ней под одним одеялом… От ещё одной премиальной банки тушёнки Хрюшу спасло лишь то, что она и предыдущие две едва осилила, пыхтя и отдуваясь и исключительно из жадности. Она явно обожралась, ведь до того съела порядочно так гречневой каши с такой же тушёнкой.
А вот утром с завтраком Валерику не повезло. Хрюша ему ничего на завтрак не принесла, потому что у неё самой ничего не было, её лишили завтрака за ночное воровство колбасы (прости, Хрюша). На завтрак у Валерика была одна ириска, которую случайно уронил в траву Артур, а Валерик потом нашёл. Обеда тоже не было, своровать у нас бутерброд Хрюша не смогла. Но всё равно она постоянно бегала к Валерику и проверяла его. Честно говоря, если бы не Хрюша, то Валерик бы заблудился. Он шёл на расстоянии метров пятидесяти от нашей группы и пару раз терял нас из виду. Но Хрюша каждый раз выручала его, она прибегала и показывала верное направление.
Уже совсем стемнело, мы все сидим около догорающего костра. Пашка подкинул в него хвороста и пламя немедленно повеселело. Осоловевший и обожравшийся Валерик сидит, привалившись к одной из своих сестёр и пытается домучить третью чашку чая. Но нет, не судьба, он слишком устал. Одна сестра осторожно вытаскивает чашку из пальцев Валерика, тот же явно засыпает, бессильно уронив голову на другую свою сестру. Спать этой ночью Валерик будет в спальном мешке Петьки, тот ему не только одежду уступил, но и спальный мешок свой. Сам же Петька спать под куртками и ветровками станет, мы ему все свои отдали — я, Пашка и сёстры Мороз. Плюс у него ещё своя собственная куртка есть. А Артур отдал надувную подушечку. Одеяло же, в котором Валерик ночевал на земле, Петька сам брать не захотел — оно грязное всё и псиной воняет. Мы это одеяло вовсе выбросим, стирать лениво его в холодной воде, а даже если и постирать, сушиться-то оно сколько будет? У нас времени столько нет.