- На смерть привезли, негодяи! - неожиданно, с ненавистью, сказала Мария Федоровна, глядя на то, как из газели наскоро выбрасывают их вещи, вытаскивают стулья, шкафы, мешки - Как он на второй этаж будет забираться, гады? Вы же знаете - дом старый, внизу живет только скот!
- А чем вы отличаетесь от скота? - холодно ответил Андрей, закуривая сигарету - Радуйся, что вообще живы, дура. Не вы первые, не вы последние. Натренирует руки, полазит, небось не сдохнет. Пенсию получает - не сдохнете. Тут все дешево, еще и разжиреете! Чего смотришь, урод?
Сергар подъехал близко, встал всего в шаге от бандита и внимательно посмотрел в его лицо. Тот безмятежно щурился, выпуская дым ровными колечками, и обратил внимания на "Олега" только тогда, когда тот сплюнул на землю.
- Запоминаю тебя - так же холодно ответил Сергар, глядя в бесцветные, рыбьи глаза мужчины - Свидимся когда-нибудь!
- Угрожаешь, дурачок? - легко усмехнулся Андрей, щелчком отправляя окурок в лужу под дом - Не ты первый, не ты последний. Советую больше никогда меня не видеть. Это плохо кончается. Иногда - для всей родни дурака. Лес большой, места всем хватит.
- Сынок, отойди! - забеспокоилась Мария Федоровна - Пусть проваливают отсюда! Я этого так не оставлю! Я буду писать в прокуратуру, в суд!
- Да хоть в Гаагский суд по правам педерестов - ухмыльнулся мужчина, и повернулся к грузчикам, выбрасывающим последний мешок - Все, закончили? По машинам! А вам не хворать, лохи!
Он снова хохотнул, открыл дверь джипа и через пять минут обе машины уже пылили по корявой, ухабистой дороге, помаргивая красными огоньками фонарей.
- А кто такие лохи, Мама?
- Мы, сынок - Мария Федоровна опустилась на траву, прямо у порога, и замерла, сгорбившись, как совсем старая старуха - Так бандиты называют тех, кто не может дать им отпор, тех, кого они обманули, у кого отняли все, что смогли. Прости, сынок, дура я старая, дура! Обвели вокруг пальца, как...как...
Мария Федоровна заплакала - тихо, горько, беззвучно. Сергар смотрел на нее, и в душе просыпалась холодная ярость - нет, вы не знаете бывшего боевого мага, а ныне грабера Сергара Семига! Не знаете!
- Мама, не надо! - сказал жестко, твердо - Выживем! Пенсия есть, крыша над головой есть - и слава богам!
- Богу! - поправила Мария Федоровна, утирая слезы - Один у нас бог, Олежа, один. И опять нас испытывает! Но мы все выдержим, все!
И снова заплакала, неудержимо, ручьем, раскачиваясь из стороны в сторону, будто ива зимой под ударами северного ветра.
- О! Соседи появились! - из-за ветхого забора, поросшего вьюнком, появился мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, заросший седой щетиной, в засаленной, когда-то белой матерчатой кепке. От него разило перегаром за три шага, а три оставшихся в челюсти зуба щерились в веселой ухмылке, криво желтея в разинутой пасти. Типичный пьяница, коих в любом городе и деревне немалое количество, и выглядят они одинаково, хоть в этом мире, хоть в том. Вечно пьяные, вечно ищущие, где бы похмелиться - Сергар их не любил, хотя и оставлял за ними право творить со своей судьбой все, что они хотят сотворить.