Дождалась. Появилась секретарь Леночка, посмотрела на меня своими бледными очами и с усмешкой произнесла:
— Милочка, вас начальник вызывает. Где вы были вчера во время собрания?
— В туалете, — пропищала я от неожиданности.
— А что вы ему в бокале с утра подали? Он его в стену запустил… Теперь вам убирать.
— Что? Почему это мне? Вы… Леночка, вы ему сказали, что это я?
— А кто же еще? Не я же всякую гадость начальнику подсовываю. Иди… те, а то у него еще дел по горло.
«Корень Мандрагоры! Как не везет-то… Что делать — оставить тут бокал или с собой взять? А где я его спрячу-то, перед тем как к начальнику зайти?»
Хотя может по дороге подопытного своего встречу, так сразу и всучу ему напиточек — утренний. Взяла бокал, накрыла его газеткой и пошла на ковер к директору. И, увы, любитель розыгрышей и женских прелестей по имени дон Хуан Евгеникус — должна отметить, что столь вольное обращение с его именем в собственных мыслях доставляло мне какое-то извращенное удовольствие, — так вот этот прыщ мне так и не встретился по дороге до кабинета начальства.
Леночки на месте тоже не оказалось, и я прошмыгнула в смежную с секретарской кофейную комнатку, чтобы спрятать в холодильнике свою драгоценную ношу. Кроме того, приворотному зелью от холода только польза будет, все равно, что настоится чуть дольше.
Закрыв дверцу холодильника, услышала, как Леночка в соседнем кабинете что-то произносит, и я быстро выскочила обратно к ее рабочему месту. И вовремя. Секретарша появилась через секунду и поманила меня пальцем, уступая дорогу в кабинет к новому злобствующему вампирюге-директору. Поправив на носу очки, напомнив себе, что я серая мышь и вообще не имею голоса, чуть сгорбилась и вошла, не поднимая взгляда от пола. Сначала меня удивило, что в кабинете явно света не хватает. Искоса осмотрелась, и правда… Тяжелые темные портьеры заменили прежние жалюзи и в настоящий момент были задернуты на окнах, так что полумрак в кабинете наводил на мысль — новый его хозяин все же вампирюг. Позади меня открылась дверь, впустив яркий свет в полумрак и Леночку, которая прошла к столу с чашечкой кофе на блюдечке. Я уловила тот самый волшебный, притягательный аромат, который смаковала сама рано утром. Ой! По идеи, если начальник все же любитель человеческой крови, то кофе пить по определению не может. И зачем он бокал, так старательно мною украшаемый, разбил?
Низкий, напряженный, словно сдерживающий недовольство, мужской голос произнес:
— Итак, Елена Викторовна, вы утверждаете, что именно эта сотрудница… хм, как ее там зовут?