Именно в этот момент я отчего-то испугалась, причем даже больше, чем тогда, в примерочной, и сорвалась с места. Обежав диваны, рванула дверь на себя, и ощутила на затылке горячее дыхание… Чужие пальцы обхватили мои, вцепившиеся в дверную ручку, и медленно, с усилием заставили отпустить ее. Второй рукой мужчина обхватил меня за талию и просто приподнял, чтобы удерживая, как куклу, перенести меня к задрапированной бархатной темно-синей тканью стене. Протянул свободную руку, продолжая все так же прижимать спиной к мужской груди, и сдернул драпировку, за которой оказалось большое, напольное зеркало.
Девушка, которая во все глаза уставилась на меня из зазеркалья, была мне не знакома, но в то же время я осознавала, что она — это я…
Отражение казалось стройнее, выше, ибо каблуки высокие, фигурка точеная, такая вся ладная. Особенно поразило то, что в этом черном костюме, казалось бы должна выглядеть строго, но… вот именно, облегающая юбка словно повторяла линию бедер, вырисовывая их красивую форму, а черные чулочки и туфли на высоком каблуке сделали мои ножки сексуальными, я бы даже сказала излишне сексуальными. Подняла взгляд, стараясь не замечать мужскую руку, удерживающую меня за талию, и наконец поняла, что пиджак — это не предмет одежды, это форменное издевательство… причем именно над мужчинами. Он открывал глубокую впадину между двумя полукружиями, которые отчетливо просматривались в низком вороте, как и черное кружево бюстгальтера. Сглотнула, и ощутила, как напряглась рука, которая крепко удерживала меня на месте, и голос тихий, но полный странного возбуждения вдруг произнес возле ушка:
— Подними глаза повыше… ну же.
И я решилась посмотреть на свое лицо повнимательнее, что однозначно было ошибкой… моей ошибкой. Нет, ошибкой было то, что я позволила привести себя в этот салон, а может даже еще раньше случилось то, что привело к непоправимой, просто катастрофической по своим последствиям, ошибке — я нарушила основной запрет ведьмы — не привораживать кого-либо на рабочем месте. На меня смотрела настоящая, истинная ведьма. Угольно черные волосы оказались собранными в высокую, пышную прическу, которая должна была выглядеть как простая, аккуратная, в форме улитки на затылке, укладка. И вот эта пышная прическа удивительно красиво оттеняла растушеванный черный карандаш вокруг глаз, темно-фиолетовые тени, а длинные черные ресницы подчеркивали изумрудный оттенок глубокого, завораживающего взгляда той, что должна знать себе цену.
Зеленая прядь волос приобрела форму волны, словно бросая вызов черному основному тону облика. Отсутствие румян и легкий, матовый цвет блеска на губах заставлял смотреть не на губы, а только на глаза. Но видимо от волнения я слишком часто прикусывала нижнюю губу, отчего та приобрела более яркий оттенок, по сравнению с верхней, и должно быть именно это заставило мужчину, возвышавшегося позади меня, поднять руку и, следя за мною в зеркальном отражении странно сверкающим взором, прикоснуться пальцами к моей верхней губе, чтобы медленно стереть с нее оставшийся блеск.