Меж тем мамонт величаво перешагнул, можно сказать, порог города и прошёл через огромные ворота со стальными створками. А внутри царил хаос. По пяти главным улицам, разветвлявшимся от ворот, толкались сотни и сотни людей, спешивших прорваться ближе к центру. Стоял невыносимый гомон, сочетавшийся в основном из ругани, криков, детского плача, скрипа телег и топота ног по вымощенным камнем дорогам. Ставни сереньких ветхих домишек небогатых горожан были наглухо закрыты. Как и богатых усадьб. В такой суматохе убогие могли своровать всё, что плохо лежало. К тому же ни одного стража порядка нигде поблизости видно не было, что, собственно, довольно странно. Пускай Святая Инквизиция и забросила границы, но в городе магистраты всегда ревниво следили за порядком, и существовал целый билль наказаний за всевозможные проступки, начиная от несанкционированного передвижения на животных по центральным улицам и заканчивая выбросом мусора в неположенном месте.
– Стражи не видно, – проговорил Фанфарор, выпрямившись во весь рост и пытаясь выглядеть хоть кого-нибудь из уполномоченных разобраться с этим безобразием. – Может, ренам уже сдали город?
– Не думаю, – сказал Дироль, тяжело поднимаясь на ноги. Хоть ран у него не было, но энергии почти не осталось…
– Симус, давай по Дворцовой. Лучше по ней. Там, смотри, поток слегка поменьше. Бочком, бочком, да и выйдем, – кинул друид извозчику.
Тот не ответил, а молчаливо исполнил приказ. Выдрессированное животное издало недовольное гудение из-за врезавшихся в уголки рта поводьев, но послушно свернуло на указанный путь. Через какое-то время мамонт стал двигаться чуть быстрее, чем ранее.
Улица была довольно широкой: метров десять, не менее. Выложенная камнем во времена первых «царьков», она использовалась для церемониальных шествий. Сейчас же была удобным и быстрым проходом до так называемого Мирового Рынка, где в спокойное время стоит галдёж торговцев и зазывал, и где вершится столь важная часть человеческой жизни – торговля. Здесь – центр коммерческой деятельности Севера.
Надо сказать, по обе стороны улочки стояли неплохие домишки, обнесённые толстыми заборами и сложенные в два-три этажа из добротного мрамора. Скорее всего, они принадлежали заезжим торговцам да местным воротилам. Аристократы и рыцари предпочитали селиться ближе к дворцам и соборам.
У Мерлона мелькнула мысль, что если рены прорвутся в город, то найдут здесь много добра. Очень много. Святая Инквизиция – это такой, знаете ли, вкусный пирог, который давно хотят растащить на куски да жадно поглотить.