V
Масоны и их духовные выученики-декабристы пытаются привлечь ссыльного поэта на свою сторону. Декабристы Рылеев и Волконский напоминают ему что Михайловское находится "около Пскова: там задушены последние вспышки русской свободы - настоящий край вдохновения - и неужели Пушкин оставит эту землю без поэмы (Рылеев), а Волконский выражает надежду, что "соседство воспоминаний о Великом Новгороде, о вечевом колоколе будут для Вас предметом пиитических занятий". Но призывы отдать свое вдохновение на службу подготавливаемой революции не встречают ответа. Пушкин с насмешкой пишет о политических "Думах" Рылеева Жуковскому: "Цель поэзии - поэзия - как говорит Дельвиг (если не украл). Думы Рылеева целят, и все невпопад". "Что сказать тебе о "Думах"?, - пишет он Рылееву - во всех встречаются стихи живые, окончательные строфы "Петра в Острогожске" чрезвычайно оригинальны. Но вообще все они слабы изобретением и изложением. Все они на один покрой: составлены из общих мест: описание места, речь героя и нравоучение. Национального, русского нет в них ничего, кроме имен". В одном из писем Пушкин пишет, что по его мнению название "Думы" происходит от немецкого слова Думм (дурак, глупец). В январе 1825 года в Михайловское приезжает самый близкий друг Пушкина - декабрист Пущин и старается окончательно выяснить могут, или нет, заговорщики рассчитывать на участие Пушкина в заговоре. После долгих споров и разговоров Пущин приходит к выводу, что Пушкин враждебно относится к идее революционного переворота и что рассчитывать на него как на члена тайного общества совершенно не приходится. Именно в это время Пушкин пишет "Анри Шенье". Величайший русский национальный поэт, бывший по общему признанию умнейшим человеком своего времени, покидает тот ложный путь по которому в течение 125 лет шло русское образованное общество со времени произведенной Петром I революции. Незадолго до восстания декабристов Пушкин был по своему мировоззрению уже самым русским человеком из всех образованных людей своего времени. В лице Пушкина образованный слой русского общества излечивается, наконец, от тех глубоких травм, которые нанесла ему революция Петра I. По определению И. С. Тургенева: "Несмотря на свое французское воспитание, Пушкин был не только самым талантливым, но и самым русским человеком того времени" (Вестник Европы. 1878 г.). В Пушкине во всей широте раскрылись снова все богатства русского духа воспитанного в продолжение веков Православием. Гоголь еще при жизни Пушкина писал: "Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: ЭТО РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК В КОНЕЧНОМ ЕГО РАЗВИТИИ, в каком он, может быть явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла". Умственное превосходство Пушкина понимали многие выдающиеся современники и в том числе Император Николай I, первый назвавший Пушкина "самым умным человеком России". "Когда Пушкину было 18 лет, он думал как 30-летний человек", - заметил Жуковский. По выражению мудрого Тютчева, Пушкин: "...был богов орган живой". Баратынский называл Пушкина Пророком. Разбирая после смерти Пушкина его бумаги Баратынский понял, что Пушкин был не только выдающимся поэтом, но и выдающимся мыслителем своей эпохи. "Можешь себе представить, - писал Баратынский одному из своих друзей, - что меня больше всего изумляет во всех этих письмах. Обилие мыслей. Пушкин мыслитель. Можно ли было ожидать. Это Пушкин предчувствовал". Гений Пушкина мужал с каждым днем. Близкие друзья поэта это видели. Князь Вяземский, умный и тонкий человек, писал Пушкину, что пройдя через соблазны и греховные помыслы юности, он сберег в своей душе: